Он же и пресёк поползновения офицерской молодёжи по оставлению скучных работ возведения позиций и выделил мне своей волей подпоручика Клевицкого и прапорщика Котова.

…И потянулись дни обучения. Подопечные мои оказались достаточно грамотными и сообразительными. Из минусов стоит отметить недостаточную внимательность и аккуратность подпоручика и излишнюю гонорливость прапорщика в отношении с нижними чинами.

– Виктор Александрович, вы провели безупречные расчеты, талантливо применили мину к рельефу, хорошо замаскировали, но натяжка провисла в некоторых местах до земли, два колышка, удерживающие верёвку, вот-вот упадут сами по себе, ещё с одного она свалилась, основной удерживающий закреплён ненадёжно. А тёрочный взрыватель всё-таки требует, чтобы за верёвку дёрнули как следует…

Но этот-то хоть не трепыхался и добросовестно исправлял свои огрехи. С каждым разом замечаний у меня становилось всё меньше.

Со вторым было сложнее.

Котов был предельно вежлив и доброжелателен в общении с офицерами, но то, что он просто презирает подчинённых, было видно невооружённым глазом. Причём даже замечание сделать не за что – всё «в рамочках».

Не скажешь же:

– Пётр Петрович, вы неласково смотрите на солдат, неприветливы с ними…

Тут же сделает мне квадратные глаза:

– Побойтесь Бога, Вадим Фёдорович! Разве я кого-нибудь ударил или обругал?

А мне крыть нечем…

Действительно, не ударил и не обругал, но уж лучше бы врезал сгоряча кому-нибудь леща за проступок или обложил семиэтажно, чем это перманентное общение с солдатами, когда они каждый раз чувствуют, что их командир считает своих подчинённых существами низшего сорта и не стесняется это демонстрировать. К тому же постоянные мелочные придирки, разговор сквозь зубы…

Ещё немного – и попрошу у капитана Геруа замену этому снобу. И пусть хоть на дуэль вызывает – этот спесивый молокосос может мне всю работу по обучению минёров нового типа похерить…

Проблему решил… ну этот, который незаметно подкрадывается, у которого работа такая: подпоручик Ковешников вернулся из Новгорода с полутора пудами динамита…

– Нету более вашей лаборатории, Вадим Фёдорович. Прошу простить, – непонятно за что извинился молодой офицер. – Как мне рассказали, два месяца назад главный инженер по производству взорвался вместе со всем зданием. Те новгородцы, что живут неподалёку от того места, до сих пор крестятся при упоминании этого случая и плюются в сторону вашего бывшего «заведения».

Восстанавливать, понятное дело, не стали.

Вот, отдали мне всё, что на складах оставалось, – благо те за пять вёрст от места производства находились. Прошу простить за неприятные известия.

Да уж, вся моя затея насчёт установки растяжек перед нашими позициями накрылась медным тазиком. Оставшийся «демидомит» нужен мне самому для активных действий в тылах Макдональда – Удино…

– Вы-то зачем извиняетесь, Константин Андреевич? Вашей вины во взрыве лаборатории нет никакой. Сердечно благодарю, что доставили хотя бы оставшееся.

Итак, идти к Сиверсу или сразу к Витгенштейну?