- Явишься, поговорим! – зло прошептала я, после чего пнула цепок и вошла в дверь. Моим планом было насильно осчастливить дядюшку, а еще наставить его на путь истинный.

Увидев меня, повариха закрыла собой котелки, в которых что-то булькало.

- Тимофея Яковлевича нетути!

- Да знаю я, знаю, - мне стало смешно, как эта тучная женщина защищала от меня еду хозяина. – Я по другому поводу.

- Чево? – она недоуменно уставилась на меня.

- Не чевокай, а то привыкнешь, - проворчала я, направляясь в парикмахерский зал. – Сейчас помогать мне будешь!

Вернулся Прошка, и мы втроем замерли посреди комнаты.

- Известь есть? – спросила я у поварихи, и та закивала.

- Имеется. Печь белю, Елена Федоровна, так что всегда держу в запасе. Тимофей Яковлевич страсть как не любят, когда печа в жиру да пятнах! Вот только, знаете, лишнюю работу я за бесплатно делать не нанималась!

Ишь ты… За «печей» он следит, а за парикмахерской нет! Скрудж!

- Тебя как зовут? – я обратила внимание на красные, огрубевшие руки женщины и догадалась, что она еще подрабатывает прачкой.

- Евдокия, - повариха улыбнулась. На ее упругих щеках, покрытых золотистым пушком, появились ямочки, моментально делая ее внешность милой.

- За работу, Евдокия. Не переживай, Тимофей Яковлевич заплатит. Можешь мне верить.

- Верю… верю… Я как увидела, что он щи отстоять не может, так и подумала: опудехался хозяин наш.

Слово, какое емкое. А главное в точку.

Сдвинув мебель и сняв зеркала, я полезла белить стены и потолок, а Прошка стоял рядом, держа ведерко с известью. Помещение было небольшим, поэтому справилась я быстро. После этого началась уборка. Мы вымыли зеркала, вычистили тумбочки, натерли воском, вымели все волосы, которые забились в углы, потому что никто и никогда в них не заглядывал. Полы выскоблили так, что они поменяли цвет. В парикмахерской сразу же запахло свежестью, как только мне удалось открыть окно, чтобы проветрить помещение. Я чуть ли не наполовину вылезла из него, с наслаждением вдыхая ароматный воздух без автомобильных выхлопов.

- М-м-м… - мои глаза непроизвольно закрылись. – Как же хорошо…

- Смотри-ка, Яковлевич себе новую работницу заимел, а долги отдавать и не думает! Хорошая, молоденькая! Видать, непробована еще! Ничего, пару монет паликмахеру спишем за девку-то!

Я почувствовала, как меня хватают за грудь, и вяло подумала о том, что кто-то имеет офигительную наглость и лишние руки. Пора начинать вести «Календарь Побоищ»… А что? Тема, однако…