- Чего еще тебе надо? – дядюшка отошел от меня подальше. – Жилье предоставил, белье дал!

- За белье спасибо, - поблагодарила я его. – Но нам бы еще поесть чего-нибудь. По магазинам в такую погоду не набегаешься.

- Я так и знал! – недовольно воскликнул он, раздраженно швыряя гребешок на стол. – Палец в рот положишь, по локоть откусит! Прошка! Прошка-а-а!

Мальчишка тут же выглянул из-за шторки.

- Чево?

- Дай им хлеба, лука и кваса!

Ну, уж нет. Таким он пусть сам питается! Я медленно поднялась, уперев руки в бока.

- Лука и кваса?

- Так попей кваску, разгони тоску… - промямлил Тимофей Яковлевич, напряженно наблюдая за мной. – Прошка еще масла принесет… можно тюрю намешать…

- Конечно можно, - я двинулась в его сторону, замечая, как дядюшка бледнеет. Но мой путь лежал на кухню, бить его я не собиралась. – Вот и наколотите себе, Тимофей Яковлевич. Похлебаете.

- Куда?! – запричитал он, когда понял мой маневр. – Куда это?!

Но я уже не слушала его, отодвигая шторки, ведущие в жилую половину. Узкая лестница вела наверх, а рядом с ней находилась дверь. Она была открыта и в ней мелькала полная женщина с какой-то посудой в руках. А вот и кухня.

Повариха растерянно уставилась на меня, когда я вошла внутрь.

- Добрый день. Что готовим?

- Щи на говядине с мучной подправкой… - женщина посмотрела на котелок, который только что достала из печи. – Кашу гречневую с грибами…

- Замечательно, - я накрыла котелок со щами крышкой, завернула его в полотенце. – Прошка, кашу бери.

- Тимофей Яковлевич осерчают! – испуганно прошептал парнишка, и в тот же момент в дверях показался дядюшка.

- Последнее из дома тянут! Караул! – заголосил он. – Где ж ты взялась на мою голову, зараза эдакая! По миру меня пустить хочешь?!

Я осмотрелась и увидела корзину, стоящую на полке под столом. В нее прекрасно все поместится.

- А ну-ка, с дороги! - я двинулась на Тимофея Яковлевича, сделав зверское лицо. Дядюшка отскочил в сторону, пропуская меня, а потом я услышала, как он кричит: