- Давай заключим сделку? – парень открыл дверь и положил на неё руки, опершись сверху. – Я ночью был у Херин. Объяснил всё. Она в расстройстве, конечно. Очень переживает. Я предложил ей перебраться ко мне… обосновал не только как моё желание, но и с прагматической точки зрения. Она одна не потянет этот особняк, зачем он ей? Там столько животных, которых развел её брат. Было бы логичнее, если бы она переехала в мою квартиру, она большая, да и к её работе близко, но она отказалась, – Дэниэл цокнул языком, завертев ключи на пальце, - если поможешь мне уговорить её перебраться ко мне, то мы тебя возьмем к себе. Будешь учиться, и работать не нужно будет.

- А вы типа будете мои мама и папа? – невольно улыбнулась я, глядя в это наглое и настойчиво добивающееся своего лицо. Парень азартно поиграл бровями.

- А тебе не нравится? По-моему, я отличный буду отец. Кстати, не очень строгий.

- Зашибись. Ничего, что мы спали? – напомнила я, хотя сама извлекла из глубин памяти лишь смутный образ. Это меня уже не волновало и не коробило. – И что ты меня грохнуть пытался?

- Так, кто старое помянет!.. – Дэниэл молитвенно сложил ладони. – Ну, помоги уговорить Херин.

- Может, она тебя не любит? – прищурилась я, садясь в машину после него.

- Любит, просто боится признаться себе в этом, – улыбнулся он.

- Что ж… я, в общем-то, не против вас. Но мне всё равно нужно домой. Поговорить с Джело. Подкинешь?

Я открыла нашу комнату и поразилась тишине. И пустоте. Там был наведен порядок, нигде не валялось ничего лишнего, и никого не было. Ни Джело, ни Энтони. Может, ещё не пришел со школы? Хотя нет, тут явно кто-то был. Прибрался и ушел на свою смену? Туда ему ещё было рано сегодня. Я огляделась, не видя нигде его вещей. Меня пробрало страшное подозрение. Увидев на столе сложенный листок бумаги, я ахнула, охваченная нехорошим предчувствием. Подкравшись к столу, я несмело зашуршала листком, разворачивая его текстом к себе. Я тут же узнала почерк Джело, хотя он никогда не писал мне писем. Я видела только его школьные тетради.

«Привет, Шилла! А впрочем, скорее прощай. Да, я решил попрощаться именно так. Прости за трусость. Ты улетишь к тому, кого по-настоящему любишь, а у меня не хватит смелости отпустить тебя вживую. Я буду хвататься за тебя до последнего, если такая возможность представится, если я увижу тебя, но я не хочу делать тебе больно. Ты сказала, что тебя разрывает выбор, поэтому я возьму на себя эту ответственность. Поверь, мне совсем не проще уйти, чем тебе решить, как поступить. Я не буду писать того, что ты просила не говорить, поэтому лучше лишний раз извинюсь. Прости меня за всё, что было не так. Будь счастлива, Шин Шилла!»

Я держала это короткое послание и давилась эмоциями. У меня не было слов. Он подумал, что я уеду не сегодня – завтра, и ушел, не выдержав, не дождавшись того момента, когда я махну рукой и брошу его ради другого. А это теперь должно было произойти не раньше, чем через девятьсот восемь дней, после которых меня ждал долгий и упорный поиск Химчана, потому что он отказался, улетая, дать когда-нибудь какой-нибудь знак и сообщить о себе. Уже отходя от стола, я заметила лежавшие деньги и вытащенную из телефона сим-карту. Джело оставил всё, чтобы не оставить себе и мне пути обратно. Я опустилась на стул, сжав в руке его прощальное письмо. Я догадывалась, что он, наверное, сменит работу и уедет куда-нибудь, чтобы забыться. Я знала Джело, он так и сделает. Ещё один человек, которого я любила, исчез, оставив меня по моей же собственной вине. И не на кого было злиться. Нужно было просто жить, переживать время без них, без изменений, которые были не в моей власти. В моей власти было только терпение и ожидание. И уверенность в себе, чтобы не сойти с ума, пока счастье не удостоит меня своим вниманием.

* в Южной Корее так называют тюрьмы

** В Южной Корее совершеннолетие в 20 лет