— Ну чего разоряешься? Вся в прабабку. Ни терпения, ни уважения к старшим. А угрозы… И как тебе, деточка, не стыдно? Я все для тебя, а ты… Неблагодарная в последние века молодежь пошла.

Я опустилась перед ворчащим цыпом на колени:

— Эшви, Риф в Кроувере? Вчера должен был приехать. Мы, наверное, разминулись и…

— Рифер где угодно, но только не дома. А что такое?

Я даже зажмурилась, пропуская через себя ответ хранителя.

Где угодно, но только не дома…

— Ты его чувствуешь? Можешь отыскать?

Фамильяр замер, успешно изображая пернатое изваяние, а спустя пару минут покачал головой:

— Чувствовать-то чувствую, но понять, где он, хоть убей, не могу.

— Думаешь, закрылся?

Хранитель развел своими короткими крыльями.

— Может, и закрылся. А чего это ты сразу бледнеешь? Парень молодой, непоседливый. Наверняка кутит где-нибудь, с девушками милуется. Пусть отдыхает.

— Но зачем закрываться-то?

— Чтобы всякие там шиари (не будем показывать пальцем) с гипертрофированным чувством сестринской заботы его не доставали. Успокойся, Лайра. Объявится. Завтра и объявится.

— Но я хотела с ним увидеться…

Фамильяр закатил глаза:

— И увидишься. Неделей позже, неделей раньше — какая разница? Тебе что, деточка, здесь нечем заняться? Женихов уже начала отпугивать?

— Я еще с ними даже не встречалась. — Поднявшись с колен, подошла к окну и, отодвинув штору, бегло оглядела сонную улицу.

Почему-то казалось, что вот-вот у ворот мелькнет высокая фигура Рифера, и я сразу облегченно выдохну.

Но никакие фигуры у ворот не мелькали.