И тут до меня дошло – огонь добрался до трупов шерифа и его подручных, и теперь в их карманах рвутся патроны! А ведь я мог бы завладеть этим богатым арсеналом, но мне почему-то не пришло это в голову. Вот же…

Ругать себя сейчас некогда. Рвущиеся в огне патроны напомнили мне, что «смит» надо перезарядить. Заряды у меня были, но только на один барабан, то есть всего шесть патронов. Ладно, будем расходовать с умом. Если повезёт, то совсем стрелять не придётся!

Я не ошибся – всё население города ринулось на борьбу с огнём, спасая уже не салун, в котором то и дело взрывались ёмкости со спиртным, а жителей и имущество из соседних домов, готовых вот-вот заполыхать вслед за питейным заведением. Слепящий свет пламени помог мне остаться невидимым, когда я бежал, пригнувшись по крышам, а общий гвалт заглушил звук моих шагов.

Мне в очередной раз повезло – добравшись по крышам до окраины города, я обнаружил коновязь с единственной привязанной лошадью. Как по заказу она оказалась осёдланной! Видимо её так оставили в спешке. Бедное животное было напугано, беспокойно прядало ушами, косилось на зарево пожара, хоть огонь был ещё далеко, и нервно переступало с ноги на ногу. Видно было, что ей хочется встать на дыбы, но этому мешал короткий повод.

Я слез на землю, подбежал к коновязи, и, как мог, постарался успокоить конягу! Я умею это делать, иначе, что бы я был за ковбой? После этого я уже уверенно отвязал повод и вскочил было в седло, как вдруг сзади раздался окрик и почти тут же выстрел!

Моё левое плечо обожгло как крапивой, и немедленно рука онемела, а по боку побежали тёплые струйки, от которых там всё немедленно намокло, потом пришла боль!..

Проклятье! Дуплет из дробовика вынес бы меня из седла, будь он сделан точно и с более близкого расстояния. Неизвестный преследователь стрелял на бегу, а его меткость была не высока, видимо из-за почтенного возраста.

А вот я тогда озлился от боли пуще некуда! Чувства мои обострились, а в таком состоянии я вижу хорошо и стреляю метко.

Крутанув коня коленями, поскольку руками править я не мог, я развернулся вполоборота и вскинул руку с револьвером! Грохнул выстрел, и грузный мужчина с седыми бакенбардами, бежавший ко мне с ружьём в руках, словно натолкнулся на невидимое препятствие, выронил свою двустволку, схватился за горло, упал на колени, а затем рухнул лицом вниз, после чего остался неподвижен.

Издалека к нему бежали люди, но я не стал дожидаться, чтобы посмотреть, как они отреагируют на произошедшее. То, что я только что убил мэра города, я узнал несколько позже. Это его лошадь я только что угнал, но какая разница?

Я пустил лошадь вскачь. Судя по всему, она проделала дальнюю дорогу, потому что шла усталой поступью, хоть и была от природы крепкой и сильной. Не люблю доводить лошадей до предела, но сейчас выбора у меня не было.

Итак, куда мне ехать? В лагерь? Возможно… Надо было бы рассказать всё оставшимся там ребятам. Тогда бы мы уже сейчас снялись с места, и вскоре были бы далеко. Нет, догнать нас было не так сложно, но почему именно нас нужно догонять? Мы не одни здесь перегонщики скота, в городе никому не представлялись, так что обвинить в чём-то именно нашу партию будет сложно. Разве только кто-нибудь узнает меня в лицо… Но ведь я ни с кем не разговаривал, и даже с барменом по поводу виски беседовали другие. Так что всё, вроде как шито-крыто!..

Понимаю, нехорошо оставлять павших товарищей в чужих руках, но сейчас мы для них ничего не можем сделать. Их погребение, можно сказать уже свершилось – салун горит так, что от тел мало что останется, даже когда огонь погаснет. Надо думать о живых! Семьи тех, кто погиб должны получить часть общего заработка, как если бы их мужчины вернулись домой. Мы ещё ведь скинемся с ребятами, чтобы поддержать семьи тех, у кого остались маленькие дети и престарелые родители.

Беда в другом – наш лагерь по ту сторону города, дорога к нему для меня заказана, а в обход я не знаю, как добраться. Был бы день, другое дело, а сейчас там темнотища!

И всё же я решил попробовать. Сбавил темп скачки, пустил лошадь лёгкой рысью, и, ориентируясь на зарево пожара, поскакал по дуге, в объезд города, надеясь добраться до противоположного его конца незамеченным.

Это оказалось очень непросто! Хорошо ещё, что я вовремя догадался пустить своего скакуна шагом, а то в темноте очень просто было угодить в канаву или напороться на изгородь. И того, и другого вокруг города оказалось великое множество. Ничего удивительного – какая хозяйка не соблазнится устроить на ничейной земле огородик?

Прорываться сквозь изгороди и перепрыгивать в темноте канавы, означало остаться без лошади. И тогда я отправился в обход этих препятствий, ну, и, конечно же, заблудился, потому что оказался в лабиринте.

Из такого при свете дня сразу не выберешься, а уж ночью-то и подавно! Мне пришлось спешиться и вести коня в поводу, иначе мы рисковали запутаться и намертво застрять. Всё же у меня был ориентир – городское пожарище, становившееся всё сильнее и ярче. Это зарево, неверное, мигающее и дымное, давало мне некоторую иллюзию освещения, но скорее мешало и сбивало с толку. Примерно через час таких блужданий (может быть, мне так только показалось) я отчаялся и пожалел о своём решении добраться до лагеря. Надо было скакать, что есть духу по дороге, чтобы добраться до следующего города, там сменить лошадь и постараться раствориться в прериях, которые все обходят стороной из-за индейцев и тощего выпаса в пустыне.

Это потом я узнал, что практически сразу после того, как я уехал из города, несколько до зубов вооружённых горожан на свежих лошадях бросились за мной в погоню как раз по дороге, ведущей на юг, куда я скакать не подумал, так как хотел попасть в свой лагерь, находившийся к северу от города. Лошадь мэра была хорошей, породистой лошадью, но она устала из-за дальней дороги, ведь он только въехал в свой горд после небольшого путешествия. Меня бы перехватили очень быстро, и скорее всего не оставили бы в живых, так-как я был намерен сопротивляться.

Теперь же повернуть назад я не мог просто физически, ведь для меня сейчас не существовало дороги вперёд или назад. Была только сплошная путаница плетёных загородок, загородок из сломанных повозок, из камней, из жердей и прочего хлама. Удивила загородка из костей и черепов диких быков и лошадей. Мне даже показалось, что там было несколько человеческих скелетов, но скорее всего это разыгралось воображение.