Ракета продолжает сердито брехать.

— Ладно, мальчики, вижу вам тут нужно разобраться. Я пойду, — Накомис подхватывает пленника и тянет его за собой.

— А что у меня для тебя есть… — задабривающим голосом говорю я.

Лабрадор замирает и неуверенно взмахивает хвостом. С интересом прислушивается к дальнейшим словам и не спускает глаз с моих рук.

— Вяленое мясо!

Выдёргиваю из запасов Говнюка упаковку с рогатым оленем на этикетке и высыпаю щедрую горсть в подставленную ладонь.

— Сидеть! Лежать! Лапу!

Ракета переключается на выполнение команд и за каждую из них получает свою порцию угощения. Он не может долго сердиться на меня и вскоре уже подставляет пузо, опрокинувшись на спину. Счастливо пыхтит и машет хвостом из стороны в сторону.

Отвлекаюсь, потому что чувствую чужой взгляд. Кёртис, про которого я совсем забыл.

— А, да, извини.

— Всё в порядке, — мягко улыбается лысый священник. — Спасибо, что откликнулись так быстро. Даже в это ужасное время приятно осознавать, что у нас есть друзья, на которых можно положиться.

Пастырь перебирает чётки, намотанные на кулак, и добавляет:

— Если падает один, то другой поднимает его, но кто падает в одиночку, тот не может ждать помощи ни от кого. Екклесиаст 4:10.

— Как-то косноязычно, — улыбаюсь я. — Нужно было древним найти копирайтера получше.

Кёртис игнорирует подколку и спокойно отвечает:

— Красота слов не имеет никакого значения, друг мой, важна лишь суть. А её способен прозреть любой при должном усердии.

— Я человек простой, — пожимаю плечами, — кобылам хвосты кручу. Философию оставлю людям поумнее. А сейчас спрошу прямо, падре, вы собираетесь и дальше здесь отсиживаться или всё же хотите сохранить жизнь своим прихожанам и переедете к нам?

Пастырь вздыхает и смотрит на сваленные в кучу тела монстров.

— С одной стороны, наш дом здесь и оставлять его негоже. С другой, отказываться от протянутой руки — гордыня. Ещё большая гордыня сознательно подвергать опасности тех, кто доверился мне, и надеяться, что в случае угрозы вы снова успеете.

— Не забывайте и о Самеди. Потому что этот ушлёпок о вашем лагере не забудет. Сегодня мы снова щёлкнули его по носу. Не сомневаюсь, он это просто так не оставит.