– Потрудитесь объяснить, Вильгельмина, – проговорила Деметра, едва сдерживая эмоции, подступающие к горлу, как тошнота. – Зачем вы разыграли спектакль для жителей Эслип-Кинга? И как эти призраки прошлого восстали из мертвых?

Магистр снисходительно посмотрела на нее, а Файра Спирита недовольно покачала головой.

– Видно, девочка не настолько умна, – сказала цыганка, поджимая губы.

Лика молчала, разглядывая гостью с каким-то одним ей известным интересом.

– Садись поближе к огню, птичка, – радушно улыбнулась Вильгельмина наконец и указала ей на свободное место возле столика. – Зимние ночи в Грейграунд-мэнор всегда очень холодны.

Медленно проходя к камину, Деми не спускала глаз с оживших мертвецов. Файра и Лика выглядели неплохо и практически ничем не отличались от обычных людей внешне. Однако нельзя было не отметить, что их кожа до сих пор сохраняла слегка сероватый оттенок и казалась такой тонкой, что под ней просматривались сосуды и капилляры. Двигались мать и дочь тоже несколько заторможенно, словно бы с трудом вспоминали, каково это – быть живыми. И все же движения выглядели вполне скоординированными, а взгляды – здравомыслящими.

– Вам нужно было отдаленное место, где вы могли бы спрятаться, это понятно, – сказала Деметра вслух, присаживаясь на бархатный пуф. – А байка о призраках должна была отпугнуть любопытных от этого места, если бы они случайно заметили в комнатах свет.

– Моим правнучкам необходимо было научиться владеть и правильно взаимодействовать со своими новыми телами, чтобы те их не отторгали, – пояснила Вильгельмина. – Этот процесс малоприятен людскому взгляду. Мы боялись, что нас попросту не поймут или обвинят в одном из самых страшных видов темных чар, запрещенных законами Верховного Ковена.

– Вы говорите о некромантии? Но они ведь не… – Деми растерянно замолчала, не понимая, как вести себя в присутствии подобных «существ». – Я имею в виду, они ведь не мертвые, а живые. Они не выглядят так, как будто их только подняли из могил.

– Верно, мы живые, – отозвалась Лика Спирита, и Деметра удивилась тому, как приятно и мелодично звучит ее голос. – Такие же, как и ты.

– Но год назад они выглядели гораздо хуже, – добавила Вильгельмина. – Приходилось многому их учить, заново воспитывать… К счастью, процесс адаптации идет очень быстро, и все воспоминания восстанавливаются. Еще пара дней, и не останется ни одной черты, отличающей их от тебя или меня.

– Год назад… – задумчиво повторила Деми. – Чтобы оживить Дориана, мне понадобилась самая сильная на свете светлая магия. Что же пришлось сделать для этого вам, Вильгельмина?

И без того блестящие, словно отполированный черный янтарь, глаза Лики вспыхнули еще больше при упоминании имени Дориана. Заметив это и ощутив прилив ревности, которой раньше не испытывала, Деметра поспешно перевела взгляд на магистра. Вильгельмина улыбалась, не желая выдавать свои тайны.

И все же молчание ей не помогло.

– О чем это я, – протянула Деми, вспоминая события позапрошлой осени, моментально приблизившие ее к разгадке. – Ведь я же практически сама принесла вам эту силу на блюдечке. Все дело в печати «метаморфоз», не так ли? Для этого она была нужна вам на самом деле?

– А ты называла ее глупой, Файра. Нет, наша пташка гораздо умнее, чем ты думаешь, – посмеиваясь, отреагировала старая волшебница, а затем повернулась к гостье. – Все так, как ты и сказала. Мой род угас, и это очень тревожило меня, когда я жила на Эйрине. Тогда-то и нашелся способ все исправить. И все же я не плохой человек и не сделала ничего дурного. Иначе печать мне бы не подчинилась, как ты знаешь.

– По-вашему, вы можете воскрешать давно умерших людей и считать, что ничего страшного в этом нет? – в один миг взвилась Деметра, рассерженная снисходительным отношением. – Даже у такой магии обязательно должны быть последствия! Особенно у такой!

– И все же после того, как вы с Дорианом случайно увидели Файру и Лику на ночной прогулке, я решила рассказать тебе обо всем, – проговорила Вильгельмина. – Иначе бы ты не приехала сюда сегодня.