Он смотрел на нее так, как мог бы смотреть на любую свою знакомую, вел себя вежливо и обходительно… Глупо рассчитывать на большее.

– Занятно, что мы постоянно ищем способы заглянуть в будущее или каким-то образом пытаемся изменить ошибки прошлого, – проговорил Шерл, словно бы проникнувшись ее настроением. – Вам так не кажется?

Он сидел, как и прежде, на своей койке, только теперь к стене возле нее была прислонена трость с ручкой в форме головы дракона. Обстановка больничной палаты вовсе не должна была красить Шерла как мужчину, однако еще днем ранее Рицци убедилась, что ни окружающий интерьер, ни даже болезненный вид не уменьшали его природного магнетизма, притягивающего ее так, что сложно становилось отвести взгляд.

Любовь – это всего лишь смесь гормонов и первобытных инстинктов, простая химия в теле. В ней не могло быть ничего волшебного или возвышенного. Так Патриция всегда считала раньше, успокаивая себя в моменты наибольшего горя. Но сейчас ее больше раздражало то, что она ничего не могла с собой поделать.

– Ох, я изменила бы многое, – холодно проговорила она, отворачиваясь от окна и глядя на Шерла в миллионный по счету раз. – Жаль, что ни у кого из магов или волшебников никогда не имелось таких способностей – поворачивать время вспять. Но если бы они у меня были…

Против воли она представила, как они могли бы идти по улицам города, рука об руку, словно две половинки одной души, нашедшие друг друга в магическом мире. В ее фантазиях он говорил все те фразы, которые она ждала, которые обещали счастье и понимание… Едва не зарычав от злости, Рицци вскочила с кресла. И вид у нее наверняка стал по-настоящему грозным, поскольку Шерл сказал с усмешкой:

– Опасные речи, мисс Альфано… Не знаю, чем вам так не угодило прошлое, но уверен, что эти мысли ничем хорошим не заканчиваются. Я уже слышал что-то похожее от одной волшебницы, охваченной подобным гневом.

– Да неужели. Я-то считала себя весьма оригинальной, мистер Прамнион, – отреагировала Патриция, стараясь выровнять эмоции и дыхание. Как вдруг почувствовала нечто, похожее на укол интуиции. Что-то в словах Шерла ее особенно зацепило. – Кем была ваша знакомая волшебница, если не секрет?

– А если я скажу, что это секрет, вы разозлитесь еще больше? – поинтересовался собеседник, и в его глазах отчетливо читалось веселье.

Она прищурилась, понимая, что Шерл просто играет с ней, как с наивной дурочкой. Но кто-кто, а маркиза Альфано, заслужившая прочное звание главной стервы Эмайн Аблаха, уж точно не могла считаться ни наивной, ни тем более дурочкой. Мысленно ухватившись за слова, вызвавшие у нее подозрения, Рицци торопливо размышляла над ними.

– Бойтесь Старлинг… – наконец пробормотала она и с удовольствием отметила, что выражение лица Шерла изменилось. – Это были первые слова, которые вы произнесли, очнувшись. Старлинг и есть та «волшебница, охваченная гневом», я права?

– Блестяще, мисс Альфано, – одобрил Шерл и изменил положение тела, сев повыше и поудобнее.

У Патриции возникло новое подозрение, на этот раз насчет того, что она задела отчего-то очень интересующую его тему.

– И почему же мы должны ее бояться? – уточнила Рицци. – Старлинг мертва, так же как мертвы и ее идеи по поводу изменения формы правления на архипелаге.

Их взгляды вновь пересеклись. Теперь глаза мужчины выражали нечто, похожее на тревогу. Он медлил с ответом, и ситуация начала выглядеть нехорошо. Патриция подавила желание моментально выйти из палаты и вместо этого присела на стул возле койки, всем видом выражая готовность продолжить диалог.

– Смотря… о какой Старлинг идет речь, – медленно проговорил Шерл Прамнион, будто бы незаметно вздыхая.

Сказать, что ответ собеседника удивил, значило не сказать ничего. Однако несмотря на весь сонм эмоций, испытываемых ею в данный момент, Рицци позволила себе лишь несколько раз подряд моргнуть. Она поняла, что Шерл не зря так хотел и одновременно опасался рассказывать больше. Правда имела все шансы оказаться ужасающей.

– Я знаю о существовании лишь двух женщин по фамилии Старлинг, которые могли испытывать «подобный», как вы выражаетесь, гнев, – ровным тоном сказала Патриция. – Дочь, Юфемия Старлинг, была уничтожена на глазах у всей площади полтора года назад – в этом сомнений нет. Но также мне известно, что мать Юфемии, волшебницу по имени Азурия, убили охотники в конце девятнадцатого века. Она пала жертвой хаоса, в котором сама же частично была виновата.

– Кто рассказал вам об Азурии? – осведомился Шерл, становясь совершенно серьезным. – Деметра Лоренс?

Рицци кивнула.