– Что такое любовь? – повторила Верка и задумалась, подыскивая слова: с одной стороны, каждый, в том числе и она, знает, что это такое, а с другой – никто толком не может сказать.

Поняв, что ей для ответа, видимо, нужно время, Гир продолжил свои рассуждения вслух:

– Как я выяснил, любовь у вас тоже была не всегда. Она появилась относительно недавно…

– Как недавно?! А что же до этого было? – прервала свои размышления Верка, удивленная таким фактом.

– А до этого ваши питекантропы, неандертальцы и им подобные без всяких возвышенных порывов и метаний просто продолжали свой род, рационально отдавая предпочтение самым сильным самцам и самым здоровым самкам. Примерно, как мы сейчас на Лемаре.

– Да уж точно, – согласилась Верка.

– И жить бы вам так всегда, если бы пять тысяч лет назад египетская богиня Изида не воскресила своими слезами умершего мужа Осириса. От них и пошла эта самая любовь на Земле. Я, конечно, уже не вытерпел, залез утром в информационную систему и кое-что выудил из ваших научных источников. – И он начал цитировать вслух: – «Любовь – это форма духовной культуры, представленная в тезаурусе личности как индивидуальное переживание чувства преданности, когда объект этого чувства становится выше и ценнее личного “Я” и без слияния, единения с избранным объектом личность не мыслит своего существования или ощущает глубокую неполноценность, неполноту индивидуального бытия. Исследования онтогенеза и функций любви показывают, что она играет большую роль в формировании личности и в становлении Я-концепции. Установлено, что фрустрация потребности в любви приводит к ухудшению соматического и психического состояния…» Все предельно просто и понятно, но в то же время звучит так, словно к этой самой любви не имеет никакого…

– Ничего себе понятно! – возмущенно прервала его Верка. – Да я половины этих слов не знаю. И кто-то же накрутил такое!

– Один из твоих современников, имя я не запомнил, ты же знаешь, для меня имена не имеют значения. Кроме твоего. А вот определение из источника, который ты наверняка знаешь, из вашего Священного Писания: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносит себя, любовь не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…»

– «Любовь никогда не перестает…» – задумчиво повторила Верка. – Это хорошо сказано. А что касается Библии, то я ее совсем не знаю, я же комсомолка.

– То есть атеистка, – кивнул он головой, – мы тоже прошли через это заблуждение.

– А мы на нем надолго застряли, – усмехнулась она. Подумала и добавила: – Может, в этих определениях все и правильно, но им не хватает какого-то полета, ощущения счастья, романтики не хватает!

– Романтика? – Он тут же вспомнил и опять процитировал: – «В романтической любви соединяются мистическая онтология и этика. Любовь для романтика есть мистическое познание сущности жизни, она открывает любящему бесконечную душу любимого. В любви сливается земное и небесное, чувственное одухотворено, духовное находит воплощение; любовь есть молитва и небесное поклонение». Источник XIX века.

– Знаешь, – усмехнулась она, – ты этими своими цитатами напоминаешь мне инопланетного робота.

– Знаю, – ответил он. – Но объясни, пожалуйста, глупому роботу, как у вас говорят, человеческим языком, что же это все-таки такое – любовь?!

– Любовь, это… когда… ты каждую минуточку думаешь о нем или о ней, – начала она подбирать нужные слова, – когда вас тянет друг к другу, как каким-то большим-большим магнитом… – Она повернулась к нему и повела пальцами по его плечам. – Когда он и она готовы ради другого на все, когда они просто не могут прожить друг без друга даже одного денечка…

– Значит, мы с тобой умрем? – грустно спросил он.

– Нет, глупенький! – снисходительно улыбнулась она. – Мы будем жить! Мы будем жить долго-долго! И будем очень-очень любить друг друга! И вообще, – она горячо прильнула к его груди: – Пора переходить от теории к практике, а то у нас осталось слишком мало времени. Обними меня посильнее, дорогой. Еще сильнее!.. Так, так!..

Волны любви накатывали одна за другой на полянку у скалы, захлестывали их и веером разлетались в стороны, а одураченный компьютер слежения Службы контроля, делающий постоянную запись состояния всех поднадзорных во множествах планетных систем, дотошно фиксировал в досье Транскрила-278: «Полное отсутствие на приемном блоке датчика каких-либо интеллектуальных или эмоциональных импульсов. Вероятно нахождение объекта в состоянии глубокого сна…»

Поужинав подгорелой и недоваренной кашей, которую прибежавшая в лагерь Верка едва успела снять с костра к их приходу, Тамерлан повторил Белявскому свой обычный вариант: