— У меня нет выбора, — кисло улыбнулась Лили. — Ты регулярно о себе напоминаешь.

— Как ты относишься к твисту? Потанцуем?

К счастью, подоспела Петуния.

— О чём шепчетесь? — спросила она.

— Ни о чем, — надулся Билл.

— Не стоит бездарно тратить время, — Петуния потянула Билла за рукав. — Пошли танцевать.

Молодой человек вынужденно последовал за ней, непрестанно оглядываясь на Лили.

Мерлин! Как же Лили устала от вечно ноющего, жалящего чувства вины. Ни в чем она перед Туни не виновата! Будто это такая уж огромная удача — восемь месяцев в году жить вдали от дома, с людьми, которые ненавидят и презирают её. Быть повсюду чужой — и в том мире, и в этом. А ещё страх! Страх, поселившийся повсеместно и походивший на помешательство. Имя этому страху — Волдеморт…

На ковре в гостиной родителей весело отплясывала захмелевшая молодежь. Лили, присев на ступеньку, наблюдала за странным маггловским танцем, твистом. Судя по одежде некоторых гостей, они были хиппи: расклёшенные джинсы, яркие цветные майки, длинные волосы, перехваченные шнурками.

Отец говорил, что хиппи на самом деле не свободу желают обрести, а избежать ответственности.

«Все это плохо кончится, — громогласно провозглашал Билл за столом, а жена и дочери послушно ему поддакивали. — Мужчина должен иметь работу и жену, а не твердить о любви и цветочках! Не говорите мне о пацифизме! Это извращение».

Лили не возражала против первой части отцовского утверждения. В жизни действительно должен быть порядок, и свободу с анархией путать не стоит. Но как всякая женщина, сердцем она была с любовью, а не на войне.

Когда твист наскучил, зазвучала мелодия тонкая, как французские духи. Пары, обнявшись, медленно закружились.

Обоняние уловило сладкий аромат дымка. Лили насторожилась. Не может же это быть марихуана? Её отец — полицейский. Он им всем головы оторвет, а то и того хуже — лично отвезёт в участок.

Она поднялась со ступеньки, намереваясь отыскать сестру и строго-настрого рекомендовать той образумить своих друзей. Но её внимание привлекли длинные серебристые волосы, струящиеся по черному дорогому платью.

Лили несколько раз моргнула, не веря собственным глазам.

Посреди гостиной Эвансов стояла Нарцисса Блэк.