Но необитаемые острова были далеко. А ненавистный Сириус Блэк — рядом.

— Как прошли каникулы, Соплюшка? — сверкнули в ухмылке безупречные блэковские зубы.

Северус застыл, повернувшись к противнику лицом. Немигающие чёрные глаза с ненавистью уставились на гриффиндорца:

— Что тебе надо, Блэк?

Улыбка Сириуса стала откровенно хищной:

— Да вот хочу узнать: ты этим летом всех своих немногочисленных друзей Непростительным приложил?

Джеймс едва заметно вздрогнул, бросая на друга вопросительный взгляд.

— Или, — продолжил Сириус, — некоторых придержал? До следующего раза, когда Сам-Знаешь-Кому потребуются новые жертвы?

Лили сжалась.

Откуда он знает? Хотя, всё происходило именно в доме его дяди. Да и Нарцисса могла распустить язык. Или Регулус. Или тот же Розье. Одна семья, как ни как.

Глаза Северуса зло сузились, лицо стало землянистым:

— Ты желаешь намекнуть на что-то конкретное, пёс? Или по привычке языком мелишь, сотрясая воздух?

— Я не говорю намёками, Соплюшка, это не моё амплуа, — невозмутимо парировал Сириус, лениво покачиваясь с пятки на носок. — И уже тем более не имею привычки трепаться, — ледяным голосом закончил он.

Блэк всегда был раздражающе самоуверен. Возможно, у него были к тому основания. Невероятная красота в его случае сочеталась с острым умом, феноменальной памятью, большим магическим потенциалом и потрясающей харизмой. Но ко всему этому, в единый флакон, добавлялись вспыльчивость, высокомерие, заносчивость и полное отсутствие тормозов, которые у нормальных людей складываются из инстинкта самосохранения и совести. Драки, дуэли, скандалы — всё это, казалось, лишь заставляло Блэка чувствовать себя живым, было для него средством от вечно преследующей скуки. Любой риск дарил ему наслаждение, и в полуночно-синих, часто кажущихся чёрными, глазах, загоралась патологическая радость.

Если Блэка не трогали, он нарывался на неприятности сам, как сейчас. А ещё он не имел привычки щадить ни врагов, ни просто сиюминутных противников.

Лили было страшно за Северуса. Она понимала: второго такого унижения, как в прошлом году, её друг не вынесет. Она была натянута, как стрела. Возможно, ей показалось, только показалось, что Джеймс потянулся за палочкой, собираясь внести свою лепту в общий разговор. Но рисковать и медлить она не стала, выкрикнув первой:

— Экспеллиармус!

Джеймс дернулся, но не успел нейтрализовать заклинание.

Лили ловко поймала палочку Поттера.

— Какого Мерлина?! — так искренне возмутился Джеймс, что она усомнилась в его решимости нападать на Северуса.