– Мадлен, это все не имеет значения! Важно лишь то, что ты здесь.

Ему отчаянно хотелось обнять ее, прижать к себе и поцеловать. Он желал этого до боли. В памяти пронеслись картины их прошлых встреч у разрушенной церкви. Как и тогда, сейчас он снова пытался сдерживать свои чувства.

– Мне хочется немного погулять, – сказала Мадлен.

– Дождь идет.

– Да, я слышала, когда проснулась. Но воздух такой свежий и бодрящий. А я много месяцев чувствовала огромную усталость… постоянно.

А еще необъяснимую отрешенность и замкнутость, мысленно добавил Орри.

– Ты принимала какие-нибудь лекарства? – вдруг осенило его.

– Что?

– Лекарства. Некоторые лекарства могут вызывать хроническую усталость. Тебя ведь лечил Лонзо Сапп, врач Джастина?

– Да, он.

– Он тебе что-нибудь прописывал?

– Напиток из сельдерея, но это было очень давно… Много месяцев назад… Так давно, что я уже и не вспомню. Хотя я, кажется, и принимала-то его всего несколько недель.

– А больше ничего не принимала?

– Ничего.

– Хорошо. Я рад, что тебе лучше, и не важно, по каким причинам. Сегодня был ужасный день, но теперь все позади.

Еще в прошлый их разговор он вкратце рассказал ей о том, что случилось с Билли и Чарльзом. Мадлен не слишком удивилась подлому поведению Форбса. Орри также сообщил ей, что выгнал Эштон и ее мужа. А вот о письме Джастину решил умолчать, по крайней мере до тех пор, пока не выяснится, что тот предпримет.

Лекарства. Этот вопрос Орри застал ее врасплох. Чувствуя сильное волнение, она попыталась вспомнить все те случаи, когда ощущала какой-то странный привкус у еды, которую ей приносили. Это происходило очень часто. Но ей даже ни разу не пришло в голову заподозрить своего мужа. Неужели он действительно подсыпал ей какой-то наркотик, чтобы усмирить ее? Это открытие потрясло ее, хотя подобный поступок был вполне в духе Джастина Ламотта. Конечно, доказать она ничего не сможет. И все же такой коварный замысел хорошо объяснял то состояние вялости и безразличия, в котором она пребывала долгие месяцы.

– Мадлен?

Мягкий встревоженный голос Орри прервал ее размышления. Она повернулась к нему.

– У тебя такое лицо… – сказал Орри. – О чем ты думала?