Он удивился. Думал, она назовёт свою лабу в институте. Или научные архивы Синета. Или безбашенные проекты вроде «Посева», о котором он сначала узнал из новостей, и лишь потом от жены. Невозможно забыть, каким будничным тоном за утренним кофе она призналась ему, что тоже участвовала в подготовке этого «вопиющего акта космического экотерроризма». Вообще-то мы не планировали захватывать чужую станцию, говорила она, намазывая масло на круассан. Мы хотели открыто запустить собственный марсоход с микроорганизмами, в рамках официальной исследовательской программы – но этим бюрократам кто-то вбил в голову, что ничего живого нельзя заносить с Земли на другие планеты. А почему? Картошку из Америки в Европу привезли, так почему нельзя грибы и водоросли на Марс забросить? В общем, нам пришлось внедрить пару девочек в компанию Маска, ну и хакнули там кое-что, дальше ты видел в новостях.
Но в общине Ася ни о чём таком не вспоминала. А про её желание посмотреть кино Антон рассказал Леониду, когда тот спросил, когда у жены день рождения. Как человек, отвечающий за внешние покупки, Леонид отвечал и за подарки – и через месяц у Аси появился старинный видеомагнитофон, плюс целый ящик VHS-кассет с итальянскими и французскими лентами прошлого века. Правда, смотреть их можно было только в трапезной, где была розетка, отчего просмотры всегда получались коллективными. Но это только укрепило статус Аси в общине, и даже отец Алексий заходил, чтобы посмеяться над выходками Бельмондо и Челентано. А ты спи дальше на соломе, тракторист…
–Тош, ты тут?
Жена тихо вошла в спальню, но убедившись, что он не спит, тут же превратилась в хулиганистую Пеппи Длинныйчулок: подпрыгнула и плюхнулась на кровать рядом с ним.
–Обдумываю методы экстремальной педагогики, – пробурчал он.
–Да ладно, колись. Ты ничего Мишке не рассказал, да? Ни одной сектантской страшилки не разоблачил?
–Вообще-то именно ты предложила отдать его в вальдорфскую школу, где гаджеты запрещены, – парировал Антон. Но увидев, как гневно она поднялась на локтях, добавил: – …И благодаря этому наш парень отлично сошёлся с местными детишками.
–Не путай мягкое с тёплым! В той школе никого не пугали демонами! Чего ты лыбишься?
–Да про «тёплое и мягкое»… Ты как раз такими словами мне доказывала, что ребёнка нужно держать подальше от всякой виртуальности. Потому что базовые когнитивные категории формируются на основе мультимодальных сенсорных впечатлений детства, это даже в языке остаётся: «жёсткие переговоры», «тёплая встреча». А если взаимодействие с реальным миром ограничено… Помнишь, мы ещё спорили, будет ли человек способен на «крепкую дружбу», если у него в жизни не было настоящей оборванной верёвки, а были только виртуальные суррогаты опыта, вроде игровых приставок да сериалов.
–И при чём тут демоны?
–Тоже базовая категория. Маркирует как раз те случаи, когда чувственный опыт даёт сбой. Ну вот как ты пыталась объяснить Мишке в четыре года, что нужно делать, если радионяня маминым голосом попросит открыть входную дверь. Сказочка про Волка и Козлят помогла, да? Но когда эти фальшивки полезли из каждой говорящей табуретки, мы даже названия нормального не придумали. «Deep fake», «социальная инженерия», «вредоносный искин на основе ваших персональных данных»… А тут всё просто – демоны.
–Так-так. Тоша у нас сегодня работает адвокатом батюшки. А то, что религиозные маньяки грохнули Синет, это нормально?
–Во-первых, никто не знает, что там случилось. А во-вторых, дорогой кандидат бионаук, я сейчас скажу тебе волшебное слово – ингибитор.
–Ого! Решил побить оппонента его же оружием! И что же сие заклинание означает?
–Тормоза. То, что давала религия. Когда человеку нужно было успокоиться, прийти в себя, он шёл и молился. Называй это «медитацией», «потоком», как угодно. Главное, что существовал механизм для настройки психики. Но он был сломан цифровыми сетями. Люди искали другие тормоза: психотерапия, туризм, всякие хобби. Но всё разбивалось о тотальный невроз, который создаётся тотальной связью. В любой момент у тебя в ухе зазвенит, забулькает обновлениями, и мозг опять погружается в неуверенность, в чужие страхи, в постоянные сравнения и вечный «поиск лучшего». Психика всё время в стрессе! Очевидно, маятник должен был качнуться в другую сторону. Так что даже если Синет поломали ребята вроде нашего отца Алексия, у них был серьёзный повод…
Он остановился в смущении, заметив, как она его разглядывает. С ироничным прищуром, но всё-таки с интересом. Да, он давно не говорил так живо! А ведь когда-то зацепил её именно этим. И её взгляд сейчас – точно оттуда, из первого года их жизни вместе, когда они болтали обо всём на свете, просто ради спора выдумывая всякие завиральные теории.
–Красиво загнул. – Она протянула руку и взлохматила ему волосы. – Ингибиторы и вправду нужны. Но последний пример неудачный. Местное сарафанное радио доносит, что у батюшки тоже есть своя тарелочка с яблочком. Говорят даже, будто его небесное братство трижды распадалось и трижды восстанавливалось. Но в конце концов и этот горшочек перестал варить. Как у всех.
Она положила голову на соломенную подушку. Он знал, о чём она думает. «Как у всех». Её последняя группа продержалась два месяца. Знатоки агротехнологий, они быстро сошлись на идее собственного поселения и не тратились на пустые разговоры, которые всё чаще возникают в новых сетевых кластерах, когда люди знают, что связь может прерваться в любой момент и навсегда. Раньше-то все рассчитывали на продолжение: с каждым днём рассказываем о себе чуть больше, строим репутацию и доверие, и лишь потом – совместные действия. Хотя даже нормальная связь тут не гарантия, есть ещё куча преград, от государственных границ до личной стыдливости. А уж если и связь рвётся непредсказуемо – какие тут общие планы? Остаётся только воспринимать эти временные контакты как развлекуху безо всякого будущего.
Но в последней группе Аси собрались люди, которые верили в общее дело, даже под угрозой распада кластера. И оттого перенести распад было ещё тяжелей. Начав с обмена огородными советами, они за два месяца создали сетевой аналог местной общины, но без религиозного бреда, и уже почти договорились о месте будущего поселения, где-то под Новосибирском – хотя это было непросто без привычных электронных карт и новостей о том, что вообще происходит в том регионе. Когда Ася вернулась из теплицы и обнаружила, что её планшет больше не отвечает, она плакала до самого утра.
После этого Антон и начал своё исследование, занося в блокнот параметры всех известных ему случаев возникновения и распада сетевых кластеров. Сначала просто хотел помочь Асе, но вскоре понял: такой разминки мозга не хватало ему самому. Он ведь и раньше этим спасался, поисками невидимого порядка. И даже смешил этим студенток Вышки, когда на лекциях спрашивали, что привело его в профессию: «Если в детстве вы много гуляли по городским помойкам, высматривая что-нибудь необычное в кучах мусора, из вас точно получится биржевой аналитик».