Погружение в его светящуюся желейную мякоть сопровождалось звуком, напоминающим всхлип.
По руслу проходил многосоставный пакет файлов. Я торопливо, чтоб успеть, проникал в каждый из них, и переживания Георгия, лишь поверхностно регистрируемые им самим, в каждый текущий момент становились моими. Я чувствовал то, что чувствовал в данный момент Георгий: довольно сложное переживание, смешанное из влюблённости, нежности, грусти. Я видел, как из волокна, в котором я ощущал всё это, к разрозненным мелькающим переживаниям сочувствия протягиваются трещащие разряды ассоциаций в другой луч, в тот, где шёл дубляж фильма.
Моё восприятие искрой скользнуло по проводам Гошиных ассоциаций. От кадра, где персонаж танцевал степ, разбрызгивая лужи, ассоциации шли также в другой луч, к звуковым файлам… я открыл и их – там звучала совсем не та музыка, что по телевизору… ага, значит, то, что он сейчас реально слышит и видит в фильме, у него связывается с иными образами…
Я быстренько заглянул в файл визуальной информации – что у нас там? Чёрно-белое кино, блестящие от дождя крыши… я скользнул по ассоциациям в отражённые образы – Париж… При чём здесь Париж?! Фильм-то, по-моему, американский… А в аудио что? Блюз какой-то… протяжный, как падающий язык мёда… ха-ха, – это уже по ссылке случайно вскрылся файл моих личных языковых ассоциаций, щас закроем… Ну что ж, раз фильм американский, блюз закономерен… а образ Парижа у него, наверное, пакуется в каком-то другом, более далёком файле, но ссылкой связан с тем, «блюзовым» файлом.
Переместившись к нему, я заметил внутри ещё один файл – непонятно, почему здесь находящийся; папка обозначалась словом «Родственники»… а, понятно – фильм-то, оказывается, любим не только Георгием, но и его родственницей, вот её изображение. Она выглядит значительно старше Георгия, но это не мать… тётка? Да!
Увлекшись скольжением через сознание Георгия, я перешёл по вновь появившейся ссылке и – оп… я оказался… чёрт возьми, – где это я оказался?!
От файлов детских киновпечатлений через файлы сведений о родственниках я вынырнул к эмоционально очень острому переживанию, к тому же это закрытый, запароленный файл, вон в уголке значок-замочек мигает! Здесь хранятся его мысли, переживания, о которых он никому никогда не рассказывает в реале!
Надо же – не ища специально, я случайно нашёл лазейку в защищённую зону аккаунта Георгия! Это непросто сделать, но сейчас вышло само собой… надо запомнить путь – может пригодиться в работе… запишу, но потом… а сейчас… нет, это всё-таки нехорошо – подсматривать, копаться в мозгу у человека, который не догадывается о происходящем и не знает, как от этого защититься… никто пока не знает, кроме небольшого числа психопрограммеров… с другой стороны, это ведь в самом деле пригодится в работе… ладно, – посмотрим!
И я, в возбуждёнии от любопытства, двинулся вперёд.
Меня ждало настоящее приключение.
Доверительно общаться на самые скрываемые, самые интимные темы – это завлекательно и круто, каждый знает. Но всё же совсем другое – самому погрузиться во всё то, что переживает человек внутри себя. Если вы, общаясь в Психонете с вашими друзьями, ещё не пробовали проникать в защищённую зону их аккаунта, то вам нелегко будет понять описание того, с чем столкнулся я. Сон не сон, явь не явь… Причём выйти из этого состояния гораздо труднее, чем войти – данные защищённой зоны загружаются долго, и вот когда вы загрузитесь скрываемыми переживаниями другого человека, они затягивают вас, как болотная топь.
Я ощутил себя попавшим в чёрно-зелёную, тёплую, вязкую среду, то ли дым, то ли жидкость, которая колыхалась и комбинезоном облипала моё тело, словно объятия навязчивой нелюбимой – в таких тактильно-визуальных раздражениях явилась мне… зависть Георгия – жгучая, многолетняя (судя по датам), мучительная зависть!
Интересно, по какому это поводу?…
В мутной завесе я увидел просвет, обнаружил папку воспоминаний в колонке автосохранений, открыл, кликнул одно из воспоминаний, которое было самым свежим по дате. Передо мной возникло видео: ярко освещённый, белый больничный коридор, стоит Георгий, рядом с ним – высокий, на голову выше моего нового знакомого, мужчина, видимо, врач – он был в светло-зелёном халате и прозрачных перчатках, нижнюю часть лица скрывала такая же, светло-зелёная повязка. Липкая зелень, в которой я находился, сгустилась и стала пощипывать моё, ставшее на время телом Георгия, психовиртуальное «тело», как йодом – боже, как мне хочется быть таким же, как этот врач!.. Небрежно сыпать медицинскими терминами, сознавать, что от меня зависит жизнь пациентки…
Меня аж передёрнуло, я с трудом дистанцировался – это же не мои чувства, а Георгия! Я сообразил: это, наверное, Георгий пришёл навестить свою тётку, которую я видел в файле «Родственники». Вот где связь… а здесь ей делают… что? А, да, вот – операцию на сердце.
Тут кадр сменился. Сейчас я видел не себя-Георгия как бы со стороны, как в предыдущем эпизоде, а я сам глазами Георгия заглядывал в широкую щель приоткрытой двери в операционную.
Оо! Как много у них всяких инструментов… какие-то щипчики, ножички… а это что? А, это же аппарат, показывающий сердечную деятельность моей – Георгиевой – тётушки, которая лежит на операционном столе…
«Зажим!» – командует врач – каким уверенным тоном он это произносит, сволочь… я хочу такой тон, такую уверенность, хочу знать досконально, как обращаться с этой аппаратурой, что за медикаменты ртутно трепещут в тех бутыльках, куда и как вонзать никелево сверкнувший скальпель, хочу-у-у-у!..
На долю секунды я как-будто потерял зрение и слух, верхняя часть головы словно бы окунулась в чёрное безмыслие и стала пустой, лёгкой до неприятного головокружения, так, что, если бы сравнивать с физическими ощущениями реала, я бы сказал, что потерял равновесие и покачнулся. Подобным образом проявлялось в психовиртуале столкновение с переживанием чужой зависти.
Затем в моей голове возникло ощущение, какое бывает в отходящей от онемения части тела.