— А почему у вас такие разные имена? — полюбопытствовал я.
— Нас назвали в честь дедушек. Меня в честь шотландского, а брата в честь немецкого. Наверное, поэтому я получился таким рохлей и тугодумом. Я не шучу. Лютер всегда соображал лучше меня, но не мог усидеть на месте. Его выгоняли из нескольких школ. А мне как понравилась физика, так я в ее и вгрызся. На фронт меня не взяли. Из-за зрения и сердца. А Лютер пошел в авиацию. Хотел превзойти славу отца. Вернулся без единой царапины.
Теперь я увидел картину в новом свете. Уже не Том мне стал казаться инородным элементом, стремящимся вырваться из клетки скучной обывательской жизни. В этом семействе храбрых летчиков, романтичных актрис и бушующих страстей, явным подкидышем был сам Генри.
Меня стало беспокоить то, что мы довольно долго стояли и разговаривали перед ярко освещенным окном, но в самом доме не было заметно никакого движения. Если Лютер планировал вечеринку, то не было признаков гостей, да и сам хозяин не возвращался. Да и кто уезжает в спешке, оставив включенными все огни?
— Генри, у вас есть ключи от дома?
— Да.
— Давайте зайдем внутрь, кажется, действительно становится прохладно.
Мы вернулись к парадному входу и на всякий случай я позвонил в дверной звонок. В доме стояла тишина. Я нажал на ручку.
— Странно, дверь открыта.
Мы зашли внутрь и, миновав просторный холл, оказались в той самой пылающей огнями гостиной.
— Здесь никого нет.
— Давайте осмотрим дом, — предложил я.
— Хорошо. Я начну с кабинета, — сказал Генри и исчез в коридоре.
Я раздумывал, куда мне отправиться, когда услышал крик и пробежал следом.
— Смотрите, здесь полный разгром! — задыхаясь, прохрипел Генри.
В кабинете все было перевернуто вверх дном. Ящики письменного стола выдернуты, их содержимое выброшено на пол, также как и книги с полок. Меня больше беспокоил Генри и его сердце. Я усадил его в кресло и бросился за стаканом воды.
Планировка дома была сложной, поэтому я не нашел кухню, зато к гостиной под странным углом примыкала столовая, где я увидел полный графин и стаканы. Наливая воду, я случайно задел ногой под столом что-то твердое. Наклонившись, я увидел кожаный ботинок. Осторожно поставив стакан на стол, я приподнял скатерть. Под столом, скрючившись, лежал мужчина. Я потрогал его руку. Она была ледяной.
Глава 7
Напоив Генри водой и заставив его принять таблетки, я деликатно показал ему свою находку. Как я предполагал, он узнал в покойном Лютера. Все, что мне оставалось делать, это вызвать полицию и позвонить Эдит, чтобы рассказать о произошедшем. Судя по ее ледяному тону, она была уверена, что я сам все это и подстроил.
Прибывшим детективам мы с Генри рассказали, что приехали к покойному, поскольку разыскивали сына Генри, то есть племянника покойного, и хотели убедиться, не скрывается ли он, то есть племянник, у покойного. Тогда мы еще не знали, естественно, что он покойный, а планировали застать его живым и здоровым. Мы рассказали правду об открытой двери, разгроме в кабинете и моей находке в столовой, когда я искал воду. Умолчали о встрече на дороге и всей утренней истории на пирсе Дельгадо. Генри представил меня в качестве своего старинного приятеля и я не стал ничего добавлять. Мне, конечно, пришлось назвать офицерам свое имя, адрес и род занятий, но полиция настолько охотно вцепилась в версию убийства при ограблении, так что даже не обратила внимания, что отец приехал к брату разыскивать сына в компании частного детектива.