Только здесь мы обратили внимание на большую группу высокопоставленных военных. Те с интересом рассматривали нас. Среди них я узнал Тимошенко и Берию. Да, вот почему нам устроили такие запредельные учения. Руководство захотело лично убедиться в эффективности диверсантов. Судя по тому, как сдержанно улыбался Лаврентий Палыч, лучшими оказались группы НКВД. Лишь только одна группа десантников на последних секундах проскочила временнóй рубеж. Нарком с гордостью посматривал на армейцев: у тех к финишу не пришел никто. Его так и распирало от счастья. Казалось, ещё немного, и он плавно поднимется в воздух, словно шар накачанный горячим воздухом. Пожалуй, нам ещё придётся ловить нашего шефа. Я так образно представил себе эту картину, что Лёлька хихикнула. Действительно, вот толчея бы была. А Берия в эту минуту до умопомрачения похож на бюрократа и карьериста из фильма «Волга- Волга», с его бессмертным выступлением: «В МОЁМ коллективе! Под МОИМ чутким руководством! Под МОИМ контролем лучшие в мире группы ОСНАЗа…». Тимошенко, разумеется, старался не показывать своего настроения, но было видно, как он сильно расстроен. А наш шеф всё равно безжалостно добил его самолюбие.

– А вот наши герои, – нарком подвёл Тимошенко к нам. – Эти две группы курсантов – гордость особой школы.

– Всего лишь курсанты? – удивился Тимошенко. – И заткнули за пояс всех! Да у вас и девушки в учениях принимали участие?!

Вид, конечно, у нас был ещё тот. Грязные, облепленные болотной ряской, мы выглядели настоящими кикиморами. Наше внимание привлекла большая колонна солдат с овчарками. За ними понурив головы, шли перехваченные армейские группы.

– Так нечестно, – возмутился какой-то генерал. – Для перехвата выделили в три с половиной раза больше войск, чем положено по нормативу. Тем более, привлекли специальные части по борьбе с диверсантами. Да тут на одного разведчика по сотне охотников и три десятка овчарок! Да ещё самолёты-разведчики! Да с такими силами они мышь в норе раскопают, в лесу каждый листочек своими руками переберут.

– Да нет, Макар Федорович, – вздохнул Тимошенко, – всё правильно. Вы думаете, враги нашим группам позволят свободно гулять у себя в тылу? Плохо мы готовим людей. Плохо. Осназовцы все смогли просочиться. Если они в таких условиях сумели выполнить задание, то и в боевой обстановке справятся. Будем перенимать опыт у коллег. Поможете нам, бедным, Лаврентий Павлович?

– Не откажемся, – кивнул нарком, заторчавший от кайфа нашей победы. – И ещё кое-что мы можем показать вам.

Дальше была демонстрация нового оружия. Собравшимся продемонстрировали образцы магнитных мин. Я сразу узнал разработки нашего Бабахыча.

– Эти мины хотя и имеют небольшие размеры, но способны пробить направленным взрывом сорок пять миллиметров танковой брони, – наш капитан лично демонстрировал образцы. – Они универсальны. Легко устанавливаются, даже при большой тряске их невозможно сбросить. Быстро приводятся в боевое положение. Данная модификация рассчитана на неизвлекаемость и может применяться для детонации более мощного заряда. Для этого в ней предусмотрено универсальное гнездо под детонаторы всех типов. Данное изделие разработано коллективом единомышленников. Бабахает отменно.

Не осталось без внимания и бесшумное оружие. Все сразу оценили преимущество интегрированных глушителей на револьвере. Оружейники подсуетились и подготовили пару экземпляров модернизированного пистолета ТТ под съёмный глушитель.

А винтовка, так похожая на «винторез» из моего времени, вообще вызвала фурор. Для местных вояк она показалась чуть ли не бластером из сериала «Звездные войны». Это оружие представлял сам начшколы майор Свиридов. Давно известно, что военные, словно дети: чем бы не тешились, лишь бы дали пострелять. У Тимошенко вообще глаза заблестели и руки задрожали от нетерпения. Он тут же выпустил пару магазинов и собирался ещё пострелять, но его самым наглым образом оттеснила в сторону толпа желающих.

– Если бы сам не испытал, ни за что бы не поверил! – возбуждённо говорил Тимошенко. – С двадцати шагов уже ничего не слышно! А в боевых условиях, наверное, и с пяти шагов никто не заметит. Да, это очень страшное оружие в умелых руках. Бей практически в упор, и враг не догадается. Кто это такой умный у вас, Лаврентий Павлович? Кто до такого додумался?

– А у меня все такие, – похвастался Берия, – других не держим. Не приживаются у нас нетворческие индивидуумы. Наши органы не только охраняют и защищают от внешних и внутренних врагов мирных граждан, но и готовит лучших конструкторов и изобретателей. И мы вырастили в своём родном коллективе очень ценный кадр без отрыва от производства, понимаете ли. Это спортсменка, комсомолка, отличница, и просто красавица, понимаете ли!

М-да-а, кажется где-то я похожее уже слышал. Дежа вю, понимаете ли, в чистом виде. Оказывается прекрасный режиссер Гайдай ничего и не выдумывал. Всё взял у оригинала. Как там дальше-то? Дача товарища Саахова? Белый-белый, совсем горячий…

«Перестань заниматься углубленным извращенным самоанализом, – перебила мои мысли Лёлька, – главное, что у нас всё получилось!»

– Разрешите представить вам красу и гордость нашей особой школы, – майор Свиридов подтолкнул меня поближе к высокому начальству. – Благодаря идее этой незаурядной личности нам удалось создать уникальное оружие.

У Тимошенко от удивления начала опускаться челюсть. Неудобно-то как! Вогнали уважаемого человека в классический ступор, так подробно и давно описанный отечественными специалистами психиатрии. Надо что-то делать. Спасать уважаемого человека. Хуже нет потери лица у высокого начальства. Уже давно доказано, что по закону сообщающихся сосудов дурное настроение командира отражается на подчиненных.

– Курсант Воронцова! – по-молодецки гаркнул я. А так как голос у Лёльки от природы был звонкий и чистый, совсем непрокуренный, то получилось громко. Даже очень. Все вздрогнули. Даже мой шеф. Хотя к крикам он должен уже привыкнуть. Не первый месяц в НКВД служит.

– Идея реализована на базе особой школы при всемерной поддержке преподавательского состава.

– У меня сегодня день потрясений, – признался Тимошенко. – У вас случайно ещё ничего нет в загашнике?