– Да, так и есть, – мрачно согласилась Анджела, – теперь понимаешь, почему я нервничаю? А тут еще появляется Уолтер и находит меня, словно я давала объявление в газету… Дела у него сейчас не очень, а вот у моей тетеньки подозрительно хорошо… Он думает, что именно она «заказала» его сестренку: Оливия начинает скупать акции крупных компаний, а Уолт не понимает, откуда у нее такие деньги. Скорее всего, ей дает их тот самый Зеро. Перед твоим приходом в театр он пытался меня отговорить копаться в этом деле, так как давить будут и на него, и на Якоба… Этот проклятый Зеро…

– Тогда, получается, – задумчиво произнес я, – что, раз меня направили на это дело, в верхушке Купола серьезный раскол, и «контролеры» борются с «бессмертными».

– Да, – Анджела закурила, – и мой отец, который нанял тебя найти меня, явно на стороне тех самых «контролеров»…

– Теперь более-менее понятна общая картина, – пробормотал я, – но тогда получается, что за нами должны пристально наблюдать, раз уж сам Уолтер Шпигель приехал сюда поговорить с тобой…

Я вспомнил сумасшествие на платформе «Январь», и теперь оно казалось мне не таким уж и мистическим.

– А ты не знаешь дирижабль «Голконда»? – спросил я неожиданно.

– Конечно, знаю, – кивнула Анджела, – этот дирижабль принадлежит Шпигелям. А почему ты спросил?

– Да так, – я затянулся сигаретой, – летел он за мной, пока я сюда ехал…

– Вот мы попали! – неожиданно рассмеялась юная художница. – Я не удивлюсь, если…

В этот момент кто-то резко ударил снаружи в дверь, и раздался громкий звук разбитого стекла, перемежаемый громким выстрелом явно двенадцатого калибра, сквозь шум дождя.

Я резко бросился на пол, схватив за ногу Анджелу так, что она тоже упала… В окно попала дробь, видать, чтоб разбить стекло – но поражающие элементы увязли в толстой занавеске.

Естественно, первым моим движением после падения на пол было выхватывание пистолета. Но вот Анджела повела себя более чем неожиданно: она вскочила с пола и сорвала со стены карабин отца, после чего вновь повалилась на пол и разрядила оба ствола в дверь, послышался сдавленный вопль. Дверь начала открываться, потому и возник нужный результат.

Я выстрелил в силуэт в дождливой мгле, после чего выпустил несколько пуль в окно.

И вот тут я снова обомлел, как совсем недавно, в канализации, – в проеме двери, видимом из-за закутка прихожей, появилась фигура мужчины в черной кожаной куртке, в центре которой зияла кровавая рваная дыра. Глаза его были расширившимися и пустыми, а на лбу светились три красных точки.

Он передернул затвор помпового ружья, и я похолодел. Двенадцатый калибр в ближнем бою – верная смерть.

Совершенно инстинктивно я крутанулся по полу ближе к столу и послал два последних патрона в светящиеся прыщи на лбу.

Тут же грянул выстрел его «Завра», и плечо будто ужалила крупная оса. Но сам стрелок, запрокинув голову, с дыркой в глазнице упал на колени и рухнул навзничь.

– Анджи, стреляй в голову! – крикнул я, откатившись к камину и меняя магазин у пистолета.

В этот момент снова грянул тройной выстрел, и в ушах у меня зазвенело, да к тому же раздался громкий визг Анджелы: из окна прямо на стол, за которым только что проходил наш почти романтический ужин, рухнул, увлекая за собой занавеску, еще один мужик в коротком плаще, выронив из рук обычный охотничий дробовик…

Я мельком взглянул на Анджелу и на свой окровавленный рукав пиджака. С Анджелой, на первый взгляд, было все в порядке: она, удачно прикрываясь стальным углом артефактного ледника, целилась в окно, откуда лез следующий нападающий, выставив ствол такого же дробовика, а в закуток прихожей уже протиснулись двое. Было очень неприятно, что не известно количество нападающих. Анджела стрелять явно умела, и позиция у нее удачная, потому, проигнорировав новый выстрел, свист картечи, я сосредоточился на входной двери, и, снова крутанувшись по полу, почти как на тренировках, скользнул под массивный стол, надеясь, что она не опустит случайно дуло своего карабина чуть ниже.