— Мы слушаем, слушаем, господин Кислицын, — подбодрил его Глас-Из-Тени. — Задавайте ваш вопрос, не томите.

— Не кажется ли вам, господа советники, — медленно и с расстановкой произнес Олег, — что ваше предложение нарушает дух и букву закона о выборах Народного Председателя? Не кажется ли вам, что оно идет вразрез с принципами народного самоуправления, на которых строится ростанийское государство?

Глас-Из-Тени с сожалением посмотрел на него, как на помешанного.

— Разумеется, Олег Захарович, — грустно ответил он. — Разумеется, вы правы. Сами понимаете, мы не можем пустить на самотек такой важный вопрос, как преемственность существующей власти, — он покачал головой. — Но, признаться, вы меня разочаровали, спутав нашу встречу с митингом на площади. Там ваши аргументы оказались бы вполне уместными, но здесь они не стоят даже усилий, потраченных на их изложение. Так какое решение вы принимаете? Уйдете сами, или мы должны принять меры?

— Есть еще и третий вариант, — ответил Олег, глядя ему в глаза. — Почему бы вам просто не оставить меня в покое?

— Ох, Олег Захарович, вы гораздо глупее, чем я думал, — с тяжелым вздохом проговорил Глас-Из-Тени. — Мне казалось, что мы внятно разъяснили вам, почему не можем допустить…

— Естественного развития ситуации?

Комиссия дружно повернула головы к двери. Олег продолжал смотреть прямо на них, стараясь не дать эмоциям отразится на лице. Увидев, что внимание присутствующих сконцентрировалось на нем, Хранитель отделился от стены и неторопливо вышел на середину комнаты, встав за правым плечом Олега.

— Я очень извиняюсь за свое вторжение, — мягко произнес он, — но боюсь, господа, что вы неправы. Я уполномочен довести до вашего сведения, что в отношении господина Кислицына, находящегося под нашей защитой, Хранители не допустят никаких эксцессов. Все продолжит идти так, как идет, и если вы хотите сделать вашего кандидата Народным Председателем, вам придется победить честно. Уважаемого Олега Захаровича снять с дистанции под надуманным предлогом у вас не получится.

В комнате стояла мертвая тишина. Хранитель обвел всех сочувственным взглядом.

— Еще раз извините за вторжение, господа, — наконец проговорил он, — но следовало донести информацию до вашего сведения в максимально доходчивой форме. У меня, собственно, все, так что разрешите откланяться.

Он слегка наклонил голову, на мгновение встретился взглядом с бесстрастным Шварцманом и неслышным шагом направился к двери.

— Постойте! — слабо вскрикнул Глас-Из-Тени. — Вы… вы же обещали, что не станете вмешиваться! Как…

— Как мне помнится, мы обещали не вмешиваться в естественный ход событий, — ответил ему Хранитель, взявшись за ручку двери и полуобернувшись. — Вы же сами только что собирались такого хода не допустить. Одно дело, когда кандидат с радостью и добровольно соглашается на ваши предложения, и совсем другое – когда вы начинаете играть грязно. Всего хорошего.

И он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Олег молча смотрел на великолепную пятерку, и его глаза горели триумфом. Глас-Из-Тени медленно повернулся к нему.

— Ну что же… господин Кислицын, — его голос напоминал шипение разъяренной змеи. — Можете считать, что победили – на сей раз. Но на выборах вы не победите никогда, уж мы позаботимся.

Олег хмыкнул.

Шварцман еле заметно покачал головой.

«Джао, что ты наделал! Что ты натворил!»

«Я? Суоко, помилуй! Я всего лишь проделал то, что необходимо».