— А как с миссис Кобер? — спросил он как-то, когда они в последний вечер ждали, пока остынет их новое соединение. — Почему она выжила, а больше никто? Почему у нее сработало лекарство?

Логан и сам не раз думал про это, эта мысль не выходила из головы все последние пять месяцев.

— Не знаю. Я снова и снова просматриваю записи. Я даже звоню ей, чтобы убедиться, что у нее все хорошо. — Он пожал плечами. — Представляешь, у нее даже не болят уши, как раньше. Если бы я знал, в чем дело?..

— Значит, в этом что-то есть? Правда? Ведь такого не бывает без причины?

— Да. Не бывает. Но иногда причины так трудно понять, и от них отмахиваются, как от вызывающих идиосинкразию.

— Но не мы с тобой. — Он рассмеялся.

— Ты говоришь, как Сабрина. Снова как Сабрина.

— Это лучший комплимент.

— Ты думаешь, я слишком часто говорю о ней? — Логан озабоченно посмотрел на друга. — И выгляжу идиотом?

— Не-а. — Перес отмахнулся. — Я рад, если хоть немного заменяю ее тебе. — Он улыбнулся. — Ну, по крайней мере, в лаборатории.

— Ох, знал бы ты, в чьей лаборатории мы все это с ней сотворили. — Он помолчал. — Но я надеюсь, что ты так не привязываешься к животным, как она. — Он кивнул на клетки в углу. — Так, пора ввести дозы нашим друзьям.

Они не занимались любовью почти три месяца. Ей не хотелось, и Джон решил не настаивать.

— Эй, — сказала она, отложив книгу на столик у кровати и взяв его за руку, — это лучше, чем делать вид, что болит голова, правда?

— Ну, ты никогда не делала вид, — улыбнулся он с благодарностью за ее чувство юмора.

— А следовало бы. Тогда бы ты не задавал сейчас столько вопросов.

— Очень беспокоит? — тихо спросил он.

— Опять ты за свое.

Он погладил ее по лицу.

— Ну расскажи, что ты чувствуешь?

Делать вид перед другими, что она бодра по-прежнему и не падает духом, — это уже начало ее утомлять.