Старушка не знала, что ее жилплощадь перемещали и крутили, словно карусель, поэтому рассудила так: дом устал выть и приступил к активному саморазрушению.

Еще с вечера она пожаловалась на свое несчастье соседям, которые как раз обсуждали потусторонний хруст, поэтому утром во дворе появилась группа людей с какими-то документами. Среди них были женщина с неудачной завивкой и неприятный мужчина, которые, только взглянув на дом, сразу принялись что-то записывать. Женщина заполняла документы и качала головой, мужчина надиктовывал текст. Их суровые лица не предвещали ничего хорошего, и жильцы тут же бросились отстаивать перед комиссией увечность здания.

– Что тут тянуть? Признавайте аварийным и под снос. Собственникам – расселение.

– Позвольте экспертной комиссии самой провести оценку, – отбивалась женщина с завивкой.

– Пожалуйста! Оценивайте! Пишите! – радовался один из жильцов. – Фундамент подкопан. Деформированы несущие конструкции. Трещина в несущей стене. Пишите-пишите! В стене.

– Где у вас что в стене? – гнусавил эксперт. – Ветхий фонд, может быть. Но не реестр домов, подлежащих сносу.

– Хорошая такая трещина, проходит через внешнюю стену первой квартиры. Владелица вот. – Указали на Пульхерию Андревну, которая куталась в шаль и удрученно смотрела на комиссию и своих защитников. – Пойдемте задокументируем.

– Ведите.

Рина, Тим и Лир не стали участвовать в массовом шествии, а притаились у забора. Но даже сюда доносились обрывки спора:

– …не свидетельствует об исчерпании несущей способности…

– …опасность обрушения!

– Как думаешь, признают? – волновался Тим.

Рина облокотилась на сырую кирпичную кладку.

– Думаю, нет.

– А если да?

– Не даемся. Не переселяемся. Под экскаватор ложимся. Там наши фамильяры. Убьют же их!..

– Эх, успеть бы сердце вернуть… Все бы сразу успокоились. Ой, бабушка. Ба!

Рина завертелась. Тимова бабушка представлялась ей доброй волшебницей: всепонимающей и всепрощающей, задорной, румяной, как свежая слойка. Такая бабушка непременно знает множество фактов и сказок, забавных подробностей, поэтому с ней интересно буквально все. Вот тебе скучный уличный знак – а у бабушки про него история. Вот тебе дом гудит – ну конечно, нечистая сила. И ведь права, права в каждом слове! Чудо, а не бабушка.

Но никакой волшебницы что-то не было.

Только шла от подъезда седая, худенькая, болезненного вида женщина. Тим почему-то тоже на нее уставился.