– Привет, – поздоровалась Рина.

Привычное место занимали новенькая со свитой, а на остальных лавках ребята побросали вещи, так что пришлось тащиться в дальний угол раздевалки.

– Субботина, во вторник занятие было, – сказала Дарьяна, не отвлекаясь от своего отражения. – На твой городской Изабелла не дозвонилась и просила передать по мобильному, но ни у кого не нашлось номера.

Рина хотела было сказать, что только переехала и ее городской номер изменился, а личного нет… Но даже в голове это прозвучало как-то жалко.

– Я бы все равно не смогла. По семейным обстоятельствам, – сказала она.

– А-а-а. Ну ясно. Жаль, конечно, что роли уже распределили… Будешь лакейшей или стражницей.

У Рины неприятно екнуло в груди. Как же так, поделили без нее? И так рано – летом, когда полгруппы нет…

– Я буду Гердой, – заявила Дарьяна без всякой гордости, как само собой разумеющееся. – А Денис – моим Каем. Семен и Азиза – принцем и принцессой. А Инна…

– Я много репетировала Герду. Буду на подмене, – перебила ее Рина.

– Ну, как хочешь. Только я пропускать не собираюсь. Возьми лакейшу на всякий случай, а то совсем выпадешь.

– Дарьяночка, ты готова? – пропела Изабелла Зиновьевна, заглядывая в раздевалку.

В дверном проеме показались чрезвычайно задранные – иными словами, выразительные – брови преподавательницы, темная – артистичная – родинка, скульптурные скулы и колоритный бордовый рот. На голове Изабелла Зиновьевна как всегда соорудила чистую экспрессию. Но что-то в ней изменилось.

– Одну секунду. Только косы подзатяну. Как вам, Изабелла?

Рина дернулась. Еще никто не смел обращаться к преподавательнице просто по имени, без отчества. Но та отреагировала спокойно:

– Очень хорошо, Дарьяночка. Жду. Остальные могут начинать сейчас, мы со Снежиной немного позанимаемся индивидуально. Хочу выяснить, насколько велики ее возможности. Такой талант в наше-то время, ах!..

Рина замерла в полнейшем недоумении, ее даже окликнули пару раз уходящие в зал ребята. Вот так разок пропустила – и на тебе. Все с ног на голову перевернулось, ирреальность какая-то. Только когда преподавательница присела на скамью к Дарьяне и бросила на Рину недовольный взгляд, та встала и неохотно поплелась к остальным.

– Ринка, чего ты дохлая такая? – спросил Деня. – От разминки отлыниваешь? Доотлынивалась уже. Новичкам не конкурентка.

В светлых глазах Савина плясали недобрые огоньки. Он пальцами зачесал назад рваную челку и сунул руки в карманы. Он, конечно, всегда был немного высокомерным, но не злорадным, нет.

Рине захотелось огрызнуться, но все же удалось сдержаться. Упражнения она выполняла молча, про себя думая, чем успела насолить бывшим приятелям. Когда пришло время активных игр, все пытались задеть ее, проносясь мимо: кто локтем, кто ногой… кто даже толкал с разбега. Изабелле Зиновьевне было не до поддержания дисциплины, да и жаловаться – последнее дело. Рине оставалось терпеть нападки, против всей группы она бороться не могла.

Наконец пришло время этюдов. Раскрасневшиеся ребята сели в круг.