И когда я сказал, что мне ничего не надо, в этом не было никакого подтекста. Я изо всех сил старался скрыть свое угрюмое выражение лица, которое кричало о моей беспомощности и растерянности. Но Сэм видел меня насквозь.

Облизываясь, Патрик приподнял свой огромный бургер и жадно его откусил.

Уэс и Шарлотта сидели напротив и довольствовались тако.

Я глубоко вздохнул и сделал осторожный глоток. От пронзительного холода у меня защипало глаза, однако это скверное ощущение нельзя было сравнить с горечью, которая медленно убивала меня на протяжении двух недель с тех пор, как Стефани вернулась домой. В ледяном ванильном коктейле было что-то, что вселяло в меня тихое спокойствие, которое, как мне казалось, я навсегда утратил. И – да, Сэм был прав. Десерт действительно был впечатляющим.

Вдруг Уэс откашлялся, словно мое довольное выражение лица скомандовало нарушить тишину и продолжить нашу будничную беседу.

– Заказ нам уже принесли. Так чего же мы ждем?

Обычно, пока нам не приносили завтрак или обед, мы трепались обо всем подряд и только затем приступали к делу. И роль полицейского, который наводит порядок в городе, и надзирателя, который пресекает любые проступки, принадлежала мне. Однако сейчас я был совсем не против того, чтобы Уэс взял бразды правления в свои руки и подарил мне свободу.

– На почту пришло несколько писем, пока мы… э-эм, были немного заняты, – сказала Шарлотта, перелистывая что-то в телефоне. – Одно из них прислала супружеская пара, которая недавно переехала в мексиканский город Хуарес. Следующий запрос поступил из антикварного магазина под названием «Временна́я петля». Его хозяин узнал о нас из газетных сводок, в которых описывалось наше осеннее расследование в книжном магазине на Бардстаун-роуд.

– И на что же они жалуются? – спросил Патрик, жадно кусая свой огромный гамбургер.

В то время как Шарлотта самозабвенно перечисляла всевозможные неординарные случаи, которые могли вызвать у нас интерес, я абстрагировался и сосредоточил все свое внимание на молочном коктейле в старомодном винтажном бокале. Мои беспорядочные мысли вернулись в прошлое и очутились в зимней оранжерее, где я пронзил Эрика кинжалом.

Я хотел положить конец его страданиям. И страданиям Стефани. И своим.

Я хотел как лучше.

Даже несмотря на то, что мои поступки были жестокими, мне казалось, что я все делаю правильно. Но если это так, тогда почему мои действия причинили столько боли? Когда злой Зедок снова стал добрым Эриком, а Стефани ушла от меня… к нему?

Совсем неудивительно, что последние две недели она не появлялась в школе. Я тоже ничего о ней не слышал. Недавно с ее отца сняли все обвинения, и он благополучно вернулся домой. Но, что важнее, он шел на поправку. Чарли тоже была безумно рада вновь оказаться в объятиях родной сестры и любящего отца. Семья Армандов воссоединилась, однако теперь в ней было пополнение, о котором знала лишь Стефани.

Я и не знал, как она объяснила свое отсутствие отцу и органам власти. Надеюсь, когда Стефани вернется, то все нам расскажет. Секундочку. Она же вернулась. К нам. К своим друзьям.

Другу.

Конечно же, мне не хотелось быть просто другом. Однако это означало, что я должен быть рядом с ней даже в самые трудные периоды жизни. Или невозможные.

Такие же невозможные, как любовь Эрика и Стефани.

Как они вообще стали парой? Это было невозможно, даже если их настигла настоящая любовь. Как они собирались быть вместе, если один из них давно умер? Как Стефани собирается сдавать экзамены? Кто будет танцевать с ней медленный танец на выпускном вечере? А что насчет колледжа? И кругосветных путешествий? Разве им не хочется узнавать мир вместе? Хотя то, что теперь в их груди билось одно сердце, позволит им обрести счастье.

До меня быстро дошло, что их любовная арифметика для меня недосягаема. Я был слишком глуп, чтобы в результате сложения двух душ получить одно целое.