Открыв глаза, она увидела, что пуля попала в пол недалеко от места, где стоял Алексей.
Молодой человек понял, что в таком состояние лучше её не трогать.
— Татьяна Владимировна, можете не беспокоиться, я вас не трону, — он направился к выходу, но неожиданно обернулся, — единственное, о чём я вас попрошу, это постараться привыкнуть к новой жизни тут, в имении.
Едва за ним захлопнулась дверь, Таня отбросила пистолет в сторону и обессиленно опустилась на пол. Слезы струились по её лицу, но девушка будто не замечала этого.
Графиня понимала, что нынешней ночью она может спать спокойно. Езерский не посмеет её побеспокоить. Но что будет дальше? Как она сможет это пережить?
Весь следующий день Тата провела в своих покоях. Езерский не тревожил её, чему графиня была несказанно рада.
Ближе к вечеру к ней заглянула Марыся.
— Madame et sa compagne qui sont en panneveulent vous voir (фр. — Мадам, недалеко от усадьбы сломался экипаж. Пострадавшая пани и её спутница желают вас видеть).
— Oui? — удивленно спросила Татьяна, — отчего она желает видеть именно меня?
— Она желает видеть хозяйку, — кратко ответила горничная.
Таня увидела в появлении нежданной гостьи знак свыше. Ведь теперь она может попросить о помощи!
Велев Марысе привести себя в порядок, Тата поспешила спуститься вниз, боясь, что Алексей сможет ей помешать.
Войдя в гостиную, графиня увидела даму среднего возраста.
Женщина тоже заметила Татьяну, и на её лице появилось удивление.
Таня решила не медлить и воспользоваться шансом, который предоставила ей судьба.
Глава 14
— Comment puis-je vous aider, madame (фр. — Чем я могу вам помочь, мадам)? — вежливо спросила гостью Татьяна, хотя на языке вертелись совсем другие слова. Она указала на обтянутую бархатом софу, жестом предлагая дамам присесть.
— Лиза? — только и смогла выговорить незнакомка, глядя прямо в голубые глаза, отметив также золотистые локоны, собранные в высокий пучок.
Графиня удивленно моргнула. Эта женщина назвала её именем матери и, видимо, не случайно. Что-то смутно знакомое промелькнуло в голубоватых глазах, в которых ныне блестели слёзы.
— Меня зовут Татьяна, — чуть слышно отозвалась Тата, приблизившись, — Лизой звали мою мать.