В моей жизни до нашествия пришельцев было одно темное пятно. Промежуток времени, который я не помнил. Не то, чтобы совсем, какие-то фрагменты помнил, но ничего определенного. Ничего имевшего смысл, некое завершенное действие, произошедшее тогда. Иногда мне казалось, что осталось чуть-чуть, совсем чуть-чуть и я вспомню. Что-то очень важное, настолько важное, что возможно от этого полностью изменится моя жизнь. Или даже жизнь остальных вокруг меня. Я называл такое состояние «дежавюка». От французского слова дежавю — ложное воспоминание о чем-то, чего ты видеть не мог. В мое же дежавюке это было не понятно — ложное ли это воспоминание, или настоящее. У меня не было возможности определить. Было одно место, куда я ходил дважды в неделю. В районе Фукуока. Я случайно нашел эту улицу год назад. Катался на велосипеде по Токио, проехал несколько кварталов, а потом меня «торкнуло». Я едва успел затормозить. Чувство узнавания было настолько сильным, что я был некоторое время в прострации. Патрульный полицейский в белых перчатках, ростом едва мне по грудь, подошел, увидев, что я странно себя веду. Может даже он хотел поинтересоваться, чего это я — здоровый мужик — праздно гуляю по городу, когда весь город надрывается в титанических усилиях чтобы выжить. Каждое утро люди словно муравьи выходили на работу и первые несколько лет после вторжения выходных вообще не было. Их только недавно вернули, как и отменили комендантский час. Жизнь как-то устаканилась, оказывается можно даже привыкнуть к апокалипсису. Гулять, спать, любить, смотреть кино, ожидая смертельную атаку — последнюю в истории человечества. Заниматься обычными делами. Удивительно, как быстро привыкает человек! Полицейский тогда резко остановился, узнав меня. Отошел на почтительное расстояние. Ненормальные, которые защищают город от пришельцев. Практически живые трупы. А тут еще многократно выживший «живой труп». Некоторые японцы даже собирали карточки, типа звезды бейсбола, карточки с картинками убийц великанов, если быть точнее. Я уже сбился со счета, скольким детям с восхищенными глазами подписывал такую карточку со своим, нарисованным в «мультяшном» стиле — в стальной броне и реактивном ранце, персонажем. Предатор — Ultimate Titan Killer! В титановой броне и крутых кожаных крагах. Художник-японец изобразил меня слишком массивным и мускулистым, со стальным взглядом, почему-то больших голубоватых глаз. С красной банданой в виде японского флага, развевающейся на ветру как у камикадзе времен второй мировой. Тоха смеялся с этого, как и весь отряд когда-то. Не помню который уже. Ни первых с кем я летал, ни вторых, и даже третьих уже нет в живых. Ни одного. С четвертого живой только Олег — по кличке «Шестиструнный Самурай». В четвертой группе у многих были клички из японских мультиков — из аниме. Я ее называл «анимешная группа». Они знали друг друга и вызвались на это задание добровольно. Крепкая была команда. Я бы с ними и дальше с удовольствием работал бы. Если бы не погибли. Слишком были лихие, отчаянные. Кроме Олега. Ему посчастливилось завалить одного из Торов. И он использовал свое право «приземлиться». Так говорили, когда кто-то использовал свой бонус, завалишь великана— можешь уйти в отставку. Ну или три раза выживешь при атаках. Возможно Олег был в депрессии из-за смерти друзей, принимая тогда это решения. Они были очень давно знакомы. Страйкболисты или еще кто. Я был без понятия, но видимо знали друг друга еще «до». На что они рассчитывали, я не знал. Возможно люди, особенно такие тренированные экстремалы, всегда переоценивают себя. Мол, нашей команде и сам черт не брат. Но в борьбе против такой нечисти как эйлиены, нужно что-то другое. Я не знал, что это, но похоже это было у меня в достатке.

На войне лихача убивают первым, труса — вторым, а дольше всех живет — тот, кто действует, и осторожно, и дерзко одновременно.

А может дело было и не в этом. Здесь была какая-то загадка. И связано это было с этой улицей. Вернее, даже не с улицей. Улица была, как ключ с кодом. Я знал эту улицу. Я четко видел картинку из своей памяти, как иду по этой улицу. Я был настолько ошарашен, что не мог поверить, что это она. Но убедился в обратно прямо через два квартала. Прямо за углом должна была быть автобусная остановка. Перед овощным магазином. И меня торкнуло во второй раз, когда я решил это проверить, ведя велосипед с собой увидел остановку и магазинчик. Все как в картинке из памяти. У меня волосы встали дыбом. Память начала возвращаться. Словно вода под напором, пыталась просочится через дамбу. Я так и видел ее в воображении, потрескавшийся бетон, подпертый деревянными щитами с облезлой зеленой краской. Сейчас прорвется! Сейчас. Я шел по этой улице тогда, повернул тут, кажется у меня с собой было оружие. Ну да! Точно! Оружие! Автоматическое… Глупости! Откуда я мог быть в Японии с оружием. Бред! Я вообще не был в Японии до нашествия! Или был? И даже анимешки не смотрел. Олег меня на них подсадил.

Но напор ослаб и память снова зарылась в свое убежище. С этого момента, я часто приходил на эту улицу. Сидел на невысоком бетоном заборе, возле какого-то дома. Мне казалось, я сейчас повернусь и все вспомню, повернусь в памяти, увижу кто сзади, вместо тумана, окутывающего эту картинку моего квеста по этой улице. Я пытался войти в транс, загипнотизировать себя, чтобы вспомнить. Но пользы от этого было немного. Один раз я, правда, почувствовал чью-то руку. Кто-то тронул меня за плечо, когда я шел по этой улице. Я обернулся, или нет? Что я сделал? Значит я был не один тут?

Мои походы к этому месту не остались без внимания седьмого отдела, конечно. Мурата однажды напрямик спросил меня о моем странном поведении. Я честно ответил, что мне это место напоминает другое место из моего прошлого. Мол очень похоже. Это было почти правдой. Но это было НЕ похожее место. Это было то, самое. Но я это скрыл от него. Не знаю почему. Седьмой отдел, не очень приятная организация. Спецслужбы и так очень опасные ребята, а когда спецслужбы против эйлиенов работают, то вообще — нос кверху и полные штаны важной секретности.

Вот так, на следующий день я также пришел опять на «мою» улицу в Фукуоке. Я был упрям и не терял надежды вспомнить. Улица определенно была зацепкой. Дверь через которую можно было пробраться в закрытый отдел мозга, где прятались забытые воспоминания. Люди давно уже встали и были на работе. По улице двигался только транспорт. Даже многие дети работали в промежутках между учебой, в меру сил помогая взрослым. Обычно убирали конский навоз с улиц, от подвод. Гужевая тяга активно использовалась в нынешнем Токио, потому как не требовала ценного углеводородного топлива. Были конечно водородные авто, поскольку бензина и дизеля было недостаточно для такого мегаполиса. Автомобили на дровах, паровые авто. Чего только не было! Дикая смесь стилей. Стим-панк, дизель-панк! А вообще, хрен знает что, если уж совсем по-русски описать это «непотребство».

Я прислонил велик к забору и снова начал рассматривать «свою» улицу. Минуты текли, авто гудели, пыхтели, проносились по своим делам. Я закрыл глаза представляя эту картину без этих несуразностей, потому что в моей памяти их не было. Было обычное движение. Или его не было вообще? Иногда «слепота» помогала. В прошлый раз я вспомнил, что у меня что-то было на голове тогда. Каска? Или шлем? Раз было оружие, почему не быть шлему? Я поднял руки к голове и вслепую словно щупая это «что-то» на своей голове, как неожиданно меня прервали.

— Это помогает, Адам-сан?

Я чертыхнулся и открыл глаза. В двух метрах стоял Мурата. С еще одним типом, низеньким седым человеком с серыми глазами навыкате. Как в мультике. Блин! Мог же предположить, что в конце концов они заинтересуются моими походами сюда и я не отделаюсь просто вопросом.

— Не помогает, — ответил я хмуро и тут же спросил с еще меньшей любезностью: — Что вам нужно?

— Не надо агрессии, Предатор-сан, — ответил за него старик. — Мы все на одной стороне. Разве не так?

Я медленно кивнул. От старика веяло опасностью. Прямо как в кабинете Сталина, когда товарищ Джугашвили был не в духе. Хироши — глава седьмого отдела.

— Можно поинтересоваться, Предатор-сан. Что вы тут делаете? Мне дважды в неделю докладывают о ваших поездках сюда и это не может не вызывать у нас тревогу. Вы — очень важное звено в нашей отчаянной борьбе с пришельцами. Вы понимаете это?

— Зачем вы за мной следите? — спросил я вместо ответа на его вопрос. — Вам что мало проблем с пришельцами?

Старик вместо ответа внезапно повернулся и помахал рукой. Тотчас в ответ на его жест подъехала машина. Крытый микроавтобус, черного цвета с тонированными до космической черноты стеклами.

— Садитесь, Предатор-сан. Нам нужно поговорить. Похоже вы не понимаете кое-что.