— О, благодарю вас! — залился соловьем воспитанник Сорбонны. — Однако, быть может, есть иной способ покинуть монастырь, не привлекая внимания людей, оставленных доблестным Арнульфом Вилобородым?

Глаза аббата сузились, объемистые щеки заметно всколыхнулись, словно предвкушая щедрую трапезу.

— А это для чего?

— Во славу Господа, — Бастиан сложил руки в молитвенном жесте, — что-то мне подсказывает, что именно таким образом вскоре эти двое чудесным образом исцелятся.

— Да-а? — протянул аббат, и в его глазках защелкал невидимый счетчик, оценивая возможные прибыли. — Не всегда Господь являет чудо, собственноручно простирая длань Свою. Порою Он выбирает для такого подвига кого-либо из смертных. Все мы рабы Его, и если Он говорит «да», разве смею я сказать «нет»? Однако же полагаю, что господа, чудесным образом излечившиеся в стенах этой богобоязненной обители, вспомнят, что все, данное ими в этих стенах, непременно вернется сторицей.

— Им не составит труда это вспомнить, ибо не забывают ни на миг, — в тон настоятелю с сахарной умильностью ответил Бастиан. — Мы же с вами, преподобный отец, должны помнить лишь одну только малость: чудо является таковым лишь потому, что никто вокруг не может его объяснить. Полагаю, людям Арнульфа совершенно незачем видеть промежуточные стадии, ибо чудо развеется, и все, что здесь произойдет, будет обычным выздоровлением.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — величественно кивнул настоятель и заговорщицки подмигнул.

— Я не сомневался в вашей мудрости, святой отец. Полагаю, не стоит долго распространяться о том, что очень скоро солдаты разнесут весть о чудесном исцелении заморского наследника, и это, несомненно, привлечет под сии благословенные своды множество паломников, жаждущих приобщиться к святости.

— Но все они будут ждать чуда.

— И это прекрасно, ваше преподобие, ибо кому, как не вам, знать, что истинная вера творит чудеса, — парировал выпускник Сорбонны.

— Вы, несомненно, правы, мой юный друг. Чудеса случаются там, где их ждут.

Аббат повернулся, собираясь уходить.

— Прошу извинить, у меня есть небольшой вопрос, — начал Бастиан, словно вспоминая что-то.

— Слушаю тебя, сын мой.

— Для лечения мне понадобится немало воды, однако же монастырь стоит на высоком берегу, ходить туда-сюда с полными ведрами долго, к тому же, покуда с ними поднимешься на склон, расплещешь половину. Неужели за годы существования святая братия не проложила более короткого и удобного пути к обители?

— Правильно сообразил, Ла Валетт. Наверняка бритые макушки устроили себе где-нибудь лазейку. Сунь ему еще пару золотых монет на строительство водопровода, — похвалил Лис. — Незачем нам перед стражей маячить. У них сейчас пикничок, не будем мешать. Отдыхают себе — и пусть отдыхают.

Бастиан протянул аббату несколько монет.

— Должен признаться, духовная стезя издавна влечет меня. Если я сочту себя достойным принять духовное звание, непременно изберу обитель Святого Эржена.

— Отрадно слышать! — принимая скромную лепту, важно проговорил аббат. — Какое же из чудес нашего святого покровителя тебя наиболее впечатлило?

— Они все изобличают высокий дух и кроткое смирение. Но одно запомнилось мне с детских лет. Отринувши воинское звание, сей гордый патриций ходил с сумой и нес слово Божье франкам, саксам, тюрингам и всем, кого встречал на пути. Но в некоем городе слуги кесаря схватили его и спутника, дабы сгноить в узилище. Однако Святой Эржен был столь красноречив, что обратил в истинную веру тюремщиков своих, и те восславили его во имя Господа и с почетом отпустили узников. Когда же нес он слова истины, замки сами собой открывались пред ним, и железные скрепы распадались, будто прах. С той поры Святой Эржен считается покровителем идущих праведным и справедливым путем, спасающимся от нечестивого врага.