– Спасибо, – выдавила из себя. – Но ты же знаешь: я не очень-то разбираюсь в украшениях да и не нуждаюсь в них по большому счёту.

– А это и не украшение вовсе. Другое. Это как семейная реликвия, которую передают из поколения в поколение. Она дорога не драгоценными камнями и не благородным металлом, а памятью. Тем, что намного ценнее, поверь.

Я ему верила. А он дарил цветы – их приносили в дом. Разные букеты. И классические, и забавно-смешные, но очень красивые. Такие композиции я отличала сразу. Знала, где он их заказывает. Та самая Лилия, что когда-то спроектировала и обустроила его оранжерею в загородном доме.

Стефан запомнил. Ничего не упускал. Любые мелочи не проходили мимо него. И эта его внимательность заставляла тревожно сжиматься сердце. Я всё время ждала, что… мы не сможем долго продержаться. Обязательно что-то случится, нарушая хрупкое равновесие, что едва-едва наметилось между нами.

А потом он вернулся. Внезапно.

Я ждала его каждый день. Но за несколько часов до приезда Стефан позвонил и сказал, что задерживается.

Может, поэтому, чтобы чем-то себя занять, я засела в библиотеке – она и здесь, в его квартире, тоже имелась. Совершенно не такая, как в загородном доме. Более беспорядочная, немного странная, я бы сказала.

Здесь новые, как говорят, никем нецелованные книги мешались со старыми, потрёпанными изданиями. Я обнаружила даже несколько дореволюционных изданий. Наткнулась на парочку готических романов и подумывала взять их с собой, чтобы скоротать вечер.

Да, у меня был ноутбук и интернет, где я могла выбрать электронную книгу на любой вкус. Но мне нравились бумажные. Я питала слабость к шуршанию страниц и запаху. У каждой книги он был свой.

Нейман так меня и застукал – в домашней одежде, с небрежно скрученными в неряшливый узел волосами, с пылью на руках.

Я не слышала, как он вошёл. Вскрикнула от неожиданности. Готические романы упали на пол из ослабевших пальцев, а Стефан шагнул мне навстречу.

Стремительный. Быстрый. Опасно-резковатый.

– Ника, – произнёс он прежде чем меня поцеловать.

И я его считала куском льда? Представляла, как он замораживает своих женщин в постели?

Я ничего не знала об этом мужчине, что умел вкладывать в поцелуй животную страсть и необузданность, а в крепкие объятья – импульсы, что пронизывали меня насквозь, заставляя его хотеть до безумия, до головокружения.

Это не я опутывала его корнями. Это он связывал меня своими узорами по рукам и ногам, заставляя бесстыдно подставлять губы, стонать, выгибаться ему навстречу и дрожать от нетерпения, чувствуя его эрекцию.

То, что раньше меня отталкивало и пугало в мужчинах, в Неймане заставляло хотеть и безмолвно просить продолжения.