— Простите, я… не хотела задеть вас…
— Тоже мне, задеть, — вздохнула она и, отвернувшись, потерла нос. Похоже, пытаясь скрыть за этим жестом тихий, едва уловимый всхлип.
Вот так-так…
— Вы… сильно любили его, да?
— Тебе даже не представить, как сильно, — проговорила Милдрет, на минуту замерев на месте. Не оборачиваясь. — И после того, как его не стало, весь мир просто померк для меня, лишился любого смысла. Я словно… потеряла сердце. Поэтому ты бесишь меня.
— То есть бешу? — аж подскочила я, когда старуха резко обернулась ко мне.
— Ты своего мужа никогда не любила! А он не любил тебя.
— Знаете, наверное, вы правы, — выдохнула я, сжав кулаки. — Это не было любовью, совсем. Просто зависимость… физическая зависимость, в которую я от него попала. И даже не представляла, как мне необходимо из этой зависимости выбраться. Вот только свои оценочные суждения я вас все же попрошу оставить при себе! Потому что вы даже понятия не имеете, насколько буквально пленницей этого мужчины я была…
— Думаешь, в самом деле не имею? — хмыкнула Милдрет, хитро сверкнув глазами. И этот блеск меня не на шутку насторожил. — Скажи, Хлоя… ты ведь уже вернула их? Свои воспоминания? Потому что кое-какие твои силы, как я погляжу, снова при тебе.
Моя челюсть отпала, с громким стуком пробив половицы.
Неужели… неужели… ОНА ЗНАЕТ?! Знает, кто я на самом деле?!
— Вы… как…
— Сначала я заметила, что на твоем запястье больше нет браслета, который Марк заставил для тебя изготовить. Потом увидела, что ты носишь свою жемчужину. Да только когда на днях проверяла тайком твое отражение в зеркале — увидела, что там твоя человеческая мордашка, а не лисья. А значить это могло только одно: как минимум иллюзиями своими ты уже играться снова научилась. Причем на довольно неплохом уровне, раз можешь держать маскировку даже на зеркалах, о которых не знаешь.
— Откуда вы знаете, что я?..
— Кицунэ? — хмыкнула старуха, неприкрыто наслаждаясь моим ступором. — А кто, по-твоему, помогал твоему тогда еще будущему муженьку обмануть и сковать тебя? Только не подумай, не по своей воле — тот засранец заставил меня. Узнал, что я ведьма, припомнил старый должок и стребовал клятву, которую когда-то с меня взял. Вот и пришлось поспособствовать тому, чтоб обманом забрать твою жемчужину с лисьей душой. А когда он заставит тебя исполнить то его мерзкое желание — дополнительно надеть браслет, блокирующий возможность вернуть твои силы и память, пока Марк надежно прячет от тебя жемчужину.
— То есть…
— Мне было противно смотреть на тебя и на ваш так называемый брак. На то, как ты, заколдованная дура, безраздельно кидалась ради него на амбразуры, делала все, лишь бы он был доволен, и терпела то дерьмо, которое он тебе скармливал. Все те унижения, измены, ограничения… Мне, женщине, познавшей настоящий брак по любви, было тошно от всего этого.
— Уверяю вас, когда вскоре после смерти Марка чары спали, и я немного разобралась в собственных эмоциях, мне и самой стало тошно от той былой себя. — Я покачала головой. — Только вот… нет, воспоминания о том, что было до заклятия, ко мне так и не вернулись.
— Даже так?
— Увы. Я просто… пытаюсь по кусочкам собрать фрагменты, разобраться со своими силами, которые потихоньку себе возвращала.