– Пожалуй, имеет смысл нам с вами вместе слетать в Женеву. Может, подумаете об этом? Я с удовольствием объясню вам, как там все устроено. На самом деле ничего особо сложного.
Я замечаю, как она стреляет взглядом поверх моего плеча. Шторы не задернуты, можно выглянуть в сад, посмотреть на мерцающие вдали огоньки. Впрочем, они ее не интересуют. Она гадает, там ли еще садовник, а еще – когда появится охранник. Надеется увидеть его, когда он будет делать обход с фонариком. Я задергиваю шторы.
– Дайте-ка я налью вам еще, – говорю я, вскакиваю и забираю у нее стакан, как будто мы снова играем наши былые роли. Наверное, она думает, что это мне и нужно. Чтобы все стало так, как раньше. Наливаю ей еще одну щедрую порцию.
– Спасибо, Кристина, – говорит она, словно мы перенеслись в прошлое и пьем после напряженного рабочего дня: она, хозяйка, и я, прислуга. – А как же вы? Не хотите еще один?
«Еще один». Словно я собираюсь уходить.
– Вы же меня знаете, у меня свой темп.
– Так что скажете? Как вам эта идея? Насчет нашей совместной поездки в Женеву?
– Ну вот, опять дождь начинается, – говорю я.
Я люблю слушать стук капель по мощеной подъездной дорожке и теперь забираюсь на подоконник с ногами, не удосужившись снять туфли, и вытягиваю ногу поудобнее. Слышу, с какой досадой она разгрызает кубик льда. Торопиться я не собираюсь. Думаю, как это было бы – снова сидеть рядом с ней в первом классе. В Женеве я не бывала и позволила себе представить, как гуляю с ней вдоль озера: воздух морозный, небо голубое, вода искрится на солнце. Мы постояли бы рядом, глядя в озерную глубину. Она увидела бы, как отражается в воде, а мне нестерпимо захотелось бы толкнуть ее в воду и посмотреть, как она утонет в собственном отражении. Но нет, я хочу, чтобы все случилось совсем не так. Поэтому представляю, как мы в солнечных очках сидим в кафе, пьем крепкий кофе, и квадратики шоколада на блюдцах, завернутые в золотистую фольгу, оплывают по краям от тепла наших чашек.
Я моргаю, прогоняя видение, и поражаюсь настойчивой потребности выбраться отсюда. Стены этого дома смыкаются вокруг меня. Он пожирает меня заживо. Здесь, на подоконнике, мне слишком уж уютно.
Я встаю и подхожу к столу. Закрыв ноутбук, собираю бумаги в аккуратную стопку и ставлю ручки в подставку – навожу порядок, как обычно в конце рабочего дня. Она следит, как я включаю ее мобильник. Он оживает, как и ее глаза, насторожившиеся в надежде. В телефоне ждут несколько сообщений, но автоответчик приструнил большую часть тех, кто в противном случае названивал бы ей. Нет ничего такого, что не может подождать. Я опять выключаю мобильник, беру свою сумку, вижу, как она следит за мной, пока я иду к двери, достаю из кармана ключ и отпираю замок.
– Ну так что? – спрашиваю я. Она озадачена. – Пройдемся по саду? По старой памяти.
– Да, было бы неплохо. – Она пытается говорить как ни в чем не бывало, но язык у нее заплетается, она чуть не падает, спеша покинуть комнату.
Я протягиваю руку, чтобы поддержать ее, но она проскальзывает мимо меня в коридор.
– Вам понадобится пальто, – говорю я ей вслед, когда она нетвердой походкой устремляется к передней двери, и наблюдаю, как она хватается за засов, поднимает его, дергает дверную ручку. Дверь не открывается. Об этом я сегодня утром позаботилась первым делом. Ключи от всех наружных дверей надежно спрятаны в моей сумке. Дом накрепко заперт. – Вот, – говорю я, подавая ей пальто. – Дайте-ка я помогу вам.
Она просовывает руки в рукава.
– Выйдем через заднюю дверь, – предлагаю я и следую за ней через холл, по коридору и на кухню.
Хлебный нож все еще лежит на столе, где я его оставила, и я успеваю схватить его первой и вернуть на место, в подставку. Она бросается к задней двери, толкает ее, тянет за ручку. Пора бы уже ей вспомнить, насколько я предусмотрительна.
– Возьмите, – говорю я, подавая ей сапоги. – На улице сыро.
Она наклоняется, чтобы обуться, и я замечаю, что она дрожит. Скорее всего, и голова у нее кружится. О третьей порции виски она еще пожалеет. Я кое-что добавила в бутылку, напрасно она так пожадничала. Я наблюдаю за ней, прикидывая, когда эффект проявится полностью.