Мехмед V завязал халат и сел перед своим шкафчиком из слоновой кости для драгоценностей. Шкафчик был уникален. Его сделали африканцы и привезли ему из Эфиопии. Султан открыл одну из ячеек и вынул оттуда документ. С одной стороны документа свешивались печати, но его текст можно было прочитать, и он не оставлял сомнений — речь шла о судьбе более чем миллиона человек. Султан не испытывал какой-то особой симпатии к армянам, хотя некоторые из его ближайших сотрудников были именно армянами. Вместе с тем ему была не по душе ни ликвидация этих беспомощных людей, ни ссылка, ни навязывание принятия ислама. Ему не хотелось обрести известность человека кровожадного, подобного его брату Абдул-Хамиду II, но при том уровне власти, которым он располагал, сделать он уже ничего не мог.
Он взял ручку и начал писать, брызгая чернилами. Едва закончив первую строчку, он остановился, встал и направился к большому окну. В те утренние часы Золотой Рог казался спокойным. По проливу неспешно проплывали суда, а голубое небо излучало нечто подобное святости, что слегка подняло ему настроение.
Пока мир разваливается на части, думалось ему, Аллах продолжает освещать каждый восход солнца. Ему, человеку, который прожил всю жизнь в богатстве и роскоши, было неведомо, что такое мир и спокойствие. Он пребывал в постоянном страхе, боясь, что его убьет родной брат; его волновала необходимость руководить империей, которая с каждым днем распадалась, печалила посрамленная младотурками гордость. Эти люди держали под контролем правительство и страну.
Потом он снова сел. Посмотрел на документ и, глубоко вздохнув, подписал его, после чего решил пойти позавтракать. От пережитого нервного напряжения у него страшно разыгрался аппетит.
73
Джамиля всю ночь кричала, словно решила потратить все оставшиеся силы на освобождение своих друзей. Кричала по-арабски, требовала встречи со своим мужем-султаном. Одному из офицеров, заступивших на утреннее дежурство, надоело слушать эти крики, он вывел женщину из камеры и усадил за стол.
— Вы с ума сошли. Если будете продолжать кричать, все кончится тем, что вас убьют, — сказал молодой офицер, проникнувшись к женщине жалостью.
Джамиля подняла на мужчину глаза с темными кругами и сказала:
— Я жена султана, самая любимая…
— Госпожа, я понимаю ваше отчаяние, но эти выходки со мной не пройдут. Вы армянская шпионка.
— Никакая я не армянка. Я уже сотню раз повторяла.
— В паспорте, с которым вы пересекли границу, указывается, что вы Фатима Джамини, но мы знаем, что паспорт этот фальшивый, изготовленный умельцами из армянской группы освобождения. Как так случилось, что члены группы освобождения армян пошли на изготовление фальшивого паспорта для жены султана?
— Я убежала из гарема четыре месяца назад, но, когда мой муж узнает, что я вернулась, он примет меня. Я прошу вас лишь о том, чтобы вы передали ему мою записку.
— Если я отнесу записку, меня отдадут под трибунал.
— У меня есть нечто такое, что он опознает. Это кольцо, которое подарил мне султан, — сказала женщина, вынимая кольцо из декольте.
— Но, госпожа…
— Покажите ему кольцо. Как только он его увидит, он сразу же узнает, что это я. А я вам обещаю, что вы получите повышение по службе.
Офицер задумался. Все это напоминало сумасшествие, но он ничего не потеряет, если пойдет во дворец и попытается поговорить с султаном. В любом случае он исполнит свой долг.
— Послушайте, если султан опознает кольцо, он примет мою рекомендацию о вашем повышении, но если вы хотите проблем, можете оставить это кольцо себе. Оно очень дорогое. Вот эти камешки — это бриллианты.
— Бриллианты? — переспросил офицер, принимая кольцо. — Я ничего не могу вам обещать, но как только кончится мое дежурство, я постараюсь вам помочь.