Мун и сам не ожидал, что задумается о подобных вещах, да ещё во время переговоров. Не ожидал, удивился, сбился с намеченной темы, и возникшую паузу пришлось разрушать Садовнику:
— Чего нужно, Эгне?
— Агроном испортил наш план, но я знаю, как его победить, — опомнился Мун.
— План?
— Агронома. — Евне окончательно пришёл в себя и громко закончил: — Мы всё равно заберём Заовражье и поделим, как договаривались. Только поступим иначе.
— Сады должны цвести.
— Зацветут, — пообещал Мун. — А теперь слушай, что ты должен для этого сделать…
— Землетрясение пошатнуло основы здания: обрушилась колокольня, появились прорехи в крыше, по северной стене пошла большая трещина… — Матвей помолчал. — Но я соврал бы, не сказав, что люди тоже приложили руку. Придя, я застал тут полное опустошение. Иконостас отсутствовал, всё, что имело хоть минимальную ценность, было вынесено, а всё остальное — уничтожено или испорчено.
— Храм пытались сжечь? — осведомился Карлос, он давно хотел спросить, откуда взялась на стенах чёрная копоть.
— Люди укрывались в церкви от Зандра, — ответил монах. И кротко добавил: — Им было страшно и одиноко, они пребывали в растерянности, поэтому я не обвиняю их. В тот момент церковь поделилась с ними всем, чем могла.
— Иконами на растопку? — мрачно усмехнулся Флегетон.
— Всем, чем могла, — повторил Дурак. — Воля Господа в том, чтобы помогать людям, а не считать понесённые убытки.
Апостол промолчал.
Оставшись без пригляда, храм сильно пострадал: от былого убранства не осталось и следа, большинство росписей со стен обрушилось — штукатурка не выдержала тряски, — или же скрылась под чёрной копотью, витражи разбились, мебель сгорела в кострах.
И один Бог знал, сколько сил понадобилось Матвею, чтобы привести церковь в порядок.
Он тщательно убрался внутри, вынес прочь весь мусор, установил в оконных проемах ставни — стёкла ему были не по карману, отыскал и вернул на законное место несколько обгоревших икон и установил ставший знаменитым крест. Грубый, состоящий из двух сваренных рельс, поэтому крепкий, но тяжеленный. Старик не рассказывал, каким образом ухитрился его поднять, но все знали, что он обошёлся без чьей-либо помощи.
— Зачем ты это делаешь?
— Зандр стал суровым испытанием, сын мой, не все могут пройти его без помощи. — Дурак насмешливо прищурился: — Даже столь сильный человек, как ты.
— Я пришёл к тебе не потому, что не справился с Зандром, — хмуро возразил Флегетон. — С ним у меня всё было в порядке.
— Ты справлялся, — согласился монах. — Но ты устал от зла Зандра, устал от того Карлоса, в которого он тебя превращал. Ты пришёл, ибо не верил, что есть другой путь.