— У тебя получится, — шепчет Садыков. Флегетон не отвечает, но Татарин знает, что услышан. — Беги, брат, беги!

Броневик почти на равнине, они почти спаслись, но Карлос ещё под огнём, который становится злее с каждой секундой — Цирк хочет отомстить тому, кто сорвал его замыслы.

— Беги!.. Не ты!

Но поздно: Крокодил рвёт вперёд, собираясь прикрыть напарника, оттянуть хотя бы часть огня на себя, Крокодил долго держался, понимая, что лучше потерять одного апостола, чем сразу обоих, но теперь плюнул и бежит. Крокодил торопится, но не успевает.

Взрыв.

Флегетону все-таки не повезло: две, а может, и три гранаты сразу. И не просто рядом, а во время прыжка — Карлос пытался выйти из опасной зоны, — в тот самый миг, когда весьма весомая масса ЗСК находилась в воздухе. Взрыв. Один, но их было не меньше двух. Одновременно. И ударная волна легко, как теннисный мячик, забрасывает тяжеленного апостола в расселину.

— Нет!

— Крокодил! Назад!

Второй апостол кричит, но подчиняется. Уроды орут что-то весёлое.

Отряд уходит…

— Дядя Андрей, а правда, что в Январских Степях реки текут?

— Ага.

— Правда?

— Ага.

— Вы их видели?

— У меня дом на озере стоял, у самой воды, и я каждое утро рыбу ловил: караси, щуки…

— Дядя Андрей! — Поняв, что с ним шутят, Ёшка сделал вид, что обиделся. — Я ведь серьёзно спрашивал.

— Серьёзно — про реки? — Жмых — он сидел справа от Андрюхи Агронома — грустно усмехнулся. — Реки теперь только на старых фотографиях.

— И в фильмах, — вздохнул Андрей.

— И там.