Интересно. Очень интересно.

— Хорошо, — кивнул я и отправился переодеваться к ужину. Свежее белье, чистая рубашка, отглаженные брюки и маленькая булавка с бриллиантом в шейном платке — просто и со вкусом. Спустившись в гостиную, я увидел, что Кайя рассматривает фигурки на каминной полке, и это был не просто интерес вежливости, она в самом деле выглядела увлеченной.

— Слона мой отец привез из Инда, — сообщил я, и девушка вздрогнула, словно ее застали за чем-то предосудительным. — В нем лепесток личной магии одного из сильнейших волшебников в тех краях.

— Да, я чувствую, — подтвердила моя седьмая жена. — Чем дольше смотришь, тем больше хочется взять в руки. Но он обожжет, это я тоже чувствую. А почему от орла веет холодом?

Я подошел, встал рядом и, взяв серебряную птицу, раскинувшую крылья, ответил:

— Потому что это Ан-Парадон с Кахандского континента. Божество всех ветров мира. В нем всегда есть нитка северного ветра, который приносит прохладу. У меня это что-то вроде освежителя воздуха. Летом он просто спасает.

Во взгляде Кайи было искреннее любопытство.

— Вы были в Каханде? — заинтересованно спросила она.

— Приходилось, — сдержанно ответил я. Рассказ о бескрайних саваннах, где охотники могут догнать льва и добросить копье до низких звезд, а магия зарождается в котле с кровью и мукой, был не тем, что может развлечь барышню. Кайя вздохнула.

— А я нигде не была, — негромко призналась она.

Я хотел было заметить, что у нее все впереди, но вовремя понял, что делать этого не следует. Никакого “впереди” Мы прошли в столовую — слуги уже внесли блюда с мясом и картофелем — пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду.

Кайя ела с искренним удовольствием, наслаждалась каждым кусочком, и это мне понравилось. Мои прежние супруги в наш первый совместный вечер молча сидели за столом, глядя в тарелку и крутя в пальцах вилку, но не прикасаясь к еде.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказала Кайя, когда от ее стейка осталась половина.

— Какой именно?

— Неужели ни одна из ваших жен не смогла вас полюбить?

Я позволил себе тонкую усмешку.

— Увлечение. Дружба. Легкая влюбленность. Ненависть. Желание использовать все, что можно, пока можно. Страсть. Но любви не было, — перечислил я чувства своих прежних жен. Кайя пожала плечами. Зеленая лента в ее волосах казалась свернувшейся змейкой, как у античных целительниц, которые врачевали ядом и носили прирученных зарнавинских гадюк на голове.

— Странно. Вы не создаете впечатления плохого человека, — призналась моя седьмая жена, и я даже рассмеялся.

— Хотите сказать, что вы знаете свет? Людей?

Кайя одарила меня недовольным взглядом, а я продолжал: