19
- Сорок миллионов полновесных американских долларов! Не дороговато ли обошлось нам это развлечение? - Ф. Д. Л. расхаживал по кабинету, на ходу проделывая упражнения с толстой резиновой лентой. Хейз подумал, что не иначе у президента новая пассия - именно они подвигают Ф. Д. Л. на атлетические подвиги. Самый мускулистый президент за всю историю Соединенных Штатов.
- Если они окажутся правы, то это представится совсем неплохим вложением капитала, - в руках Хейз держал брифкейс с материалами, которые, как он думал, пригодятся для сегодняшнего доклада. Помимо прочего, там было письмо того ученого, на котором предыдущий президент начертал - "Выделить средства из фондов О. С. С.", но напоминать об этом сейчас было бы бестактно.
- Если. Если, дорогой Джеймс. Пока все, что мы имеем - это несколько ярдов скверной пленки и паршивой звукозаписи. Этих денег, толики этих денег хватило бы, чтобы заполучить дюжину агентов в Генеральном штабе русских.
- Именно так мы и поступили, сэр, - Хейз довольно улыбнулся. Пока все идет, как задумано. - Но это новый аппарат позволил узнать, кого стоит купить, и тем самым кое-что сэкономил.
- Все равно, сорок миллионов - это чертовски много, - Ф. Д. Л. отложил ленту и перешел на имитатор бега. Резиновая дорожка с неприятным звуком начала стелится под ноги, но президенту нравилось бегать, порой он набегал по пятнадцать миль за день, пять было обязательным минимумом. - Не желаете ли размяться, Джеймс? На тренажере достаточно места для двоих.
- Нет, сэр. Ваш темп мне не под силу, разве что на велосипеде…
- Вы научились льстить, Джеймс, - рассмеялся президент. Я умел льстить еще во времена Рузвельта Первого, подумал Хейз, но улыбнулся вслед президенту.
Несколько минут слышны были лишь скрип резиновой дорожки и дыхание Ф. Д. Л. Наконец, он отключил тренажер и, довольный, сошел на паркет. Настоящий mucho, потный, мускулистый, любимец богов и женщин.
- Он здесь, Джеймс? - спросил Ф. Д. Л., восстановив дыхание.
- Да, сэр. Я вызвал их, предположив, что вам будет небезынтересно посмотреть на получателей миллионов.
- Их? - пятна пота на спине и подмышками чем-то напоминали Великие Озера. Рано или поздно придется заняться очисткой - разумеется, Великих Озер, и тогда потребуются суммы побольше нынешней.
- Вместе с господином Эйнштейном я пригласил его помощника. Весьма примечательная личность.
- Да? - без особого любопытства проговорил Ф. Д. Л. Казалось, он решает куда более важные, чем нынешняя, задачи. - Пожалуй, я все же приму душ. Как вы думаете, Джеймс, они подождут?
- Я подожду, сэр, - бесстрастно ответил Хейз.
- Ну, не сердитесь, не сердитесь, старина. Должен же я подумать, как вы считаете?
- Разумеется, сэр.
Душевая кабинка была здесь же, за дверью матового стекла. По крайней мере, Рузвельт Второй войдет в историю как президент, перестроивший Белый дом. Хейз поймал себя на том, что злится. Право, не на что. Старею. Ф. Д. Л. может стать хорошим президентом, даже наверное станет, если перестанет изображать Геракла и начнет уделать делам больше времени, чем спорту. Спокойная обстановка, вот в чем причина. Экономика, хоть и вяло, а двигается вперед, Евразийские войны напрямую не задевают страну, тишь да гладь. До сегодняшнего дня.
Через полуприкрытую дверь было слышно, как плещется и фыркает Ф. Д. Л., стимулируя водой свое мышление. Думает.
- Еще немного, Джеймс, - ободрил его президент. Закутанный в махровую простыню, он прошел в гардеробную. Немного, значит, немного.