- Был, дядюшка.

- Они… Они настаивают на разводе?

- Разводе? - Алексей непритворно удивился, а потом удивился своему удивлению - ведь до сегодняшнего дня он ожидал подобных "рекомендаций" сената и не знал, честно говоря, как поступит. Быстро, быстро позабыл.

- Разводе с Марией. Об этом шла речь? - старик смотрел в глаза прямо и требовательно. Конечно, беспокоится. Ну, хоть в этом можно его утешить. В этом… и во многом другом. - Нет, дядюшка. Совсем не об этом, - и он рассказал о намерении сената вернуть ему практически все полномочия, возвратиться к самодержавной форме правления, рассказал не торопясь, с удовольствием.

- Himmeldonnerwetter! - неожиданно злобно произнес старик. - Ох, простите, Ваше Императорское Величество!

- В чем дело, дядюшка? - Алексею послышалась ирония в этом извинении.

- Плохо, плохо. Дело гораздо хуже, чем я мог предположить.

- Что же плохого вы нашли в моем сообщении?

- Мой мальчик, неужели ты не понимаешь?

- Нет, - сбитый с толку, Алексей недоуменно смотрел на кайзера. Блажит старик? - Вы думаете, что они не сдержат своего обещания?

- Сдержат, если уже не сдержали. Знать бы, подписаны ли бумаги…

- Ну, не сегодня, так завтра подпишут, что за печаль?

- Если завтра, то, может быть, есть еще время…

- Время для чего, дядюшка? - Нет, вздорный, вздорный старик.

- Они не тебе передают всю власть, а себе.

- Как прикажете вас понимать, дядя Вилли? - уже сухо спросил Алексей.

- Не сердись, мой мальчик. Наверное, в чем то и я виноват - не предупреждал, хотя чего стоят мои советы, советы человека, проворонившего собственную страну… Видишь ли, если бы сенат настаивал на твоем разводе с Марией, это бы значило, что они хотят ослабить твое положение, скомпрометировать тебя - какое бы решение ты не принял. Но сейчас…

- Так что сейчас?

- Сейчас, мой мальчик, они хотят тебя убить.

- Убить? - недоверчиво протянул Алексей, но в душе отозвалось - так! Он думал об этом, подспудно, не позволяя оформиться подозрению в слова, но надеялся - ошибается, дует на воду.