Среди безделушек

Сняв все каминные безделушки, Маркус принес стремянку. Заставив меня влезть на каминную полку, он тщательно расправил мне волосы, закрепил на стене фату и сделал несколько снимков на «полароид».

Ему категорически не нравилась «Луна». После того, как Лизель в шутку сказала, что у Русалок непременно должны быть соски, Маркус забраковал свет, цвет, позу и композицию, и… вновь заставил меня карабкаться на каминную полку.

На этот раз не в топе, а в лифчике цвета кожи.

– Соски потом нарисую! Сам! – заявил он.

– Может снять? Все ради искусства, – я хихикнула.

– Сядь ровно и смотри вдаль, – велел Маркус, краснея.

Мой взгляд послушно уперся в потолочную балку, но тут раздались шаги. Лизель вошла в большую гостиную и замерла, узрев меня на камине, практически в одной лишь фате.

– Нашла свое место в жизни? – спросила она, стягивая перчатки. – А где все прочие безделушки?

– Внизу.

Элизабет окинула взглядом составленные на полу белые скульптурки и усмехнулась.

– Почему ты разорвала помолвку с Филиппом? – спросила она.

– Он сделал нечто, чего я никогда ему не прощу, – сказала я, решив, будто Лизель шутит.

– Что именно? Разорился?

Я промолчала.

– Он мог бы продать недвижимость, яхту, в конце концов, лошадей…

– Он мог бы продать потом свои трусы и носки, но факт остается фактом. Он не умеет вести дела!

– А Ральф?

– Ральф хочет стать Папой Римским. Я думаю, это просто официальная версия. Он не утихомирится, пока его не станут звать бог-Отец.