— Думаю, нет. Квартальные трудности, ерунда.

Кидаю в чашку пакетик зеленого чая, налив кипятка, иду в комнату:

— Полежу немного, — говорю напоследок. Рома не отвечает. В комнате первым делом набираю сына по видеосвязи. Он последнее время отвечает только на десятый гудок. Кажется, у мальчика начинает портиться характер, определенно.

— Привет, мам, — смотрит в камеру, сморщив лоб. Длинная челка почти закрывает один глаз. Боже, свекровь, наверное, там целыми днями в обмороке от него.

— Ну как дела? — улыбаюсь ему.

— Нормально.

— Многословно.

— Ну мам…

— Чем занимаешься?

— Гоняю с пацанами, играем в футбик, чилим…

— Как с бабушкой у вас?

— Нормально.

— Ну ладно, — улыбаюсь ему. — Давай только там без глупостей.

— Ну мам, я не маленький.

— Потому и говорю. Люблю тебя, Гош.

— И я тебя, мам, пока.

Сбрасывает первым. Вздыхаю, откладывая телефон. Все-таки он уже становится таким взрослым. Еще немного, и мама совсем не будет нужна…

Оглядываю комнату, прикрываю глаза. Успеваю задремать, когда чувствую рядом движение. Ромка наваливается сверху, подминает меня под себя, целует в шею, руки лезут под подол платья.

— Ты сегодня очень красивая, — шепчет мне, — хочу тебя.

Неуклюже, долго возится с застежкой на платье, наконец стягивает его с меня. А следом с себя домашние штаны.