— Какая ты зануда, Мила, — тянет Настя, а потом перегибается через стол и шепчет: — А серьезно, ты никогда не думала о небольшом приключении?
Теряюсь, по плечам словно пробегает ветерок.
— Я не люблю приключения, тем более подобного рода, — отрезаю резко и тут же мягче добавляю. — Извини, Насть, я немного устала, пойду.
— Я надеюсь, ты не обиделась?
— Нет, нет, не переживай.
Я, правда, не обижаюсь, но когда иду по улице в сторону метро, на душе не очень. Настин вопрос разбередил старые раны, воспоминания, которые я запихала когда-то глубоко-глубоко и велела никогда не поднимать оттуда, сами появляются в сознании.
Говорить я могу, что угодно. Вот делать — нет. Если ты сама не захочешь.
Когда-то я уже совершила большую ошибку, которая тоже скрывалась под словом приключение. И несмотря на то, что прошло больше десяти лет, я знаю: последствия есть до сих пор.
Рома уже дома, судя по резкому запаху масла, ест жареные пельмени. Я морщусь, снимая босоножки. Удивительная любовь у него ко всякого рода фастфуду, как я ни пыталась с ней бороться, — это оказалось бесполезно.
— Привет, — натягиваю улыбку, проходя в кухню.
— Привет, Мил, — он жует, уткнувшись взглядом в телефон, листает ленту.
Прислоняюсь к дверному косяку плечом. Наверное, Настины вопросы и ни к месту пришедшие воспоминания дают о себе знать. Рассматриваю мужа с дурацкой тоской в груди. За эти годы он немного потерял форму, толстым не стал, но заметно порыхлел. Все шутил, что это нормальное состояние мужчины, когда он женится. Ну при хорошей жене, разумеется.
Я старалась ей быть. Из кожи вон лезла. Наверное, это было чувство вины перед ним. Как ни крути, я изменила ему. Пусть это было один раз, пусть он сам меня подтолкнул тогда, пусть просил прощения за ту «вышедшую из-под контроля вечеринку»… Я все равно изменила ему с его лучшим другом.
Мы больше не обсуждали это. Кроме того единственного раза, когда он приехал ко мне утром после случившегося. Нам действительно удалось вычеркнуть ту ночь из памяти, пойти дальше. Наверное, удалось. Я не знаю, иногда мне кажется, мы играем эту роль, как плохие актеры. И с каждым годом все хуже и хуже.
— Есть хочешь? — спрашивает Ромка, не отрывая взгляда от телефона.
— Нет. Как день прошел? — прохожу к чайнику, щелкаю кнопкой. Рома вздыхает, и это настораживает.
— Есть кое-какие проблемы, — говорит все же, так и не повернувшись ко мне. Смотрю на его сгорбленную спину и затылок, заросший темными волосами. Не кстати думаю: пора стричься. — Но надеюсь, разберусь с ними в ближайшее время.
— Что-то серьезное?
Я спрашиваю, скорее, просто так. В дела Ромкиной фирмы не вникаю, да и он считает, что не стоит мне лезть в его бизнес. Нет так нет. У меня своих забот хватает.
Чувствую напряжение, исходящее от мужа. Потом он качает головой и произносит: