— За что?

— За уважение. Пусть живёт, я не против.

— Отлично. Сама предложишь?

— А ты что ж?

— Софья Марковна, вы у нас как-никак глава дома.

— Ой не льсти! Вместе предлагать будем.

Через час, подойдя с Софой к своей комнате, чуть в дверь не постучал, но вовремя остановился. Не влюблённых же тревожим. Машуля сидела у Гната на коленях и весело щебетала. На наше предложение переселить брата к нам отреагировала бурными восторгами, а вот он сам здорово смутился и стал отказываться. На уговоры пришлось потратить более получаса, да и то сдался братишка только под бешеным напором малявки. Договорились пока о проживании до лета, а там посмотрим. Ой, да куда он от нас денется! Мы ещё женим этого медведя.

Маша после беседы повела его на экскурсию по дому, заодно и для знакомства с проживающими. Это, безусловно, прерогатива Софы, но она лишь рукой махнула, глядя на эту сладкую парочку. Мда… надо заняться переводом брата из сословия крестьян в мещане. Выправим новый паспорт, с местной пропиской всё же легче ему будет по губернии ездить.

А вечером, сходив за вещами, Гнат вернулся не один.

— Кха…кха, — прокашлялся и смущённо начал, — Александр, ты говорил, через тебя можно песок золотой сбыть.

— Можно.

— Тут такое дело. Пока я у вас был, моему знакомцу, что в возницы помог определиться, дружок встренулся. Он с обозом из самого Туруханска пришёл, рыбу привёз, а с рыбой и золотишко прошлого лета. Так уж вышло, задержался он в тайге на зиму, тока щас песок на продажу вывезти смог.

— С Туруханска? А не проще ему было в Енисейске товар сбыть? Зачем сюда вёз?

— Мало там дают, по весне-то дороже цена должна быть. Вот и решил здесь счастья спытать.

— Понятно. И какую ж цену он хочет?

— Три пятьдесят на серебро.

Хм… если золотишко высокой пробы, то цена довольно приемлемая, а ведь через несколько дней московский купец к Валерию Яковлевичу за очередной партией украшений заедет. Удачненько дело складывается!

— И много у него золота?

— То ты сам у него спросить можешь.

— Ну, давай зови северянина.