Книги

Счастливые бывшим не пишут

22
18
20
22
24
26
28
30

Я едва могла дышать от ужаса. И почти не могла двигаться, чувствуя, как его руки задирают платье, как много, горячо у него в ширинке.

Восемь лет назад я в отчаянии вцепилась в его руки: «Нет! Миша, пожалуйста, не надо! Я не хочу! Не могу! Я не готова!»

— Ты никогда не будешь готова, — швырнул он меня на кровать. — Да мне это и без надобности.

Я больно ударилась бедром, скорчилась, застонала. Но ему было всё равно…

Я словно переживала тот кошмар заново.

Вот только я уже была другой.

— Может, всё же на кровать? — спросила я.

Мои руки проворно расстёгивали ремень на его брюках.

Меня трясло от страха, но сейчас больше всего я боялась, что он скажет: «А здесь тебе чем не нравится?» или потащит меня не в спальню, а в гостиную. А мне обязательно надо в спальню. И так, чтобы я могла дотянуться до тумбочки.

— Подожди, подожди, — выскользнула я.

— Да какого чёрта! — заорал он.

Его огромный багровый член, налитый кровью, уже торчал из ширинки, поблёскивая на головке смазкой.

— Только не говори, что ты опять не можешь, — наступал он.

— Я могу, могу, — тяжело дышала я. И от двери спальни пятилась к кровати.

Прошлый раз я смотрела на его лицо, перекошенное от ярости. Стараясь заглянуть в глаза, словно у дикого зверя, затянутые пеленой жажды, азарта, похоти. И от ужаса не понимала, что говорю.

Я умоляла его этого не делать. Упрашивала. Заклинала. Плакала. А он ударил меня наотмашь по лицу, чтобы я заткнулась. И я заткнулась, а он навалился сверху.

Сейчас я смотрела на его член. Моя бабушка, наверное, сказала бы: таким только груши околачивать. Тяжёлый, толстый… Прошлый раз он разорвал меня им в кровь, она залила всю кровать, но ему было плевать. Я кричала от боли и ужаса, но он затыкал мне рот рукой и… трахал, трахал, трахал.

Он насиловал меня долго, бесконечно долго, насиловал и слегка душил, так, по крайней мере, мне казалось. Так долго, что у меня не осталось сил сопротивляться. Я просто хотела, чтобы всё это закончилось.

Но куда тяжелее разрывов, ссадин, синяков и ушибов были травмы не физические — душевные.

Я ему доверяла. Я его любила. А он меня предал. И на всю жизнь оставил калекой.