Когда Максимус мне только написал, я как-то вскользь подумала, что его профиль словно про меня. И вид на Босфор, и клевер, и офис Серкана Болата. Я ничего не знала только про Эфес. Обратила внимание на Стамбул. Но уже тогда разволновалась, ощутив какое-то смутное предчувствие, словно встретила любовь с первого взгляда.
Новую любовь. Или всё же старую?
Клевер, Эфес, Стамбул. Я рассматривала фотографии на большом экране.
И вдруг увидела… себя.
Чёрт бы тебя побрал, Марк! Да чтоб тебя!
Офис Серкана мы снимали через стекло с улицы. Сначала я, потом Марк, а я отошла за колонну.
В отражении стекла — себя у колонны я и разглядела.
Марк изгалялся, чтобы он в объектив не попал. Он и не попал, но я, чёрт побери, попала.
Ах ты засранец!
— Чему улыбаетесь? — принесла Юля кофе.
— Как там я тебе сказала: надо внимательнее читать анкету? — я закрыла страницу. — Так вот, надо внимательнее читать анкету.
Марк был вне зоны доступа (летел в Стамбул). И Максимус тоже был не в сети.
И я точно знала, почему Марк не сказал, что напишет. Потому что мне напишет Макс.
64
— Ну что, за работу? — спросила я, когда все собрались.
— Итак, мы делаем стенд на одном из светских мероприятий, — начал пиарщик.
— Там наша целевая аудитория, — ответила я.
И дальше объяснила, как я это вижу. Земля, обнесённая изящным заборчиком. Изумрудная трава. Подсолнухи на хрен, они попахивают деревней. А у нас Лазурный берег, то есть «Высокий берег» (Иван не согласился на «изумрудный», но и «высокий» в нашу концепцию вписывался) альпийский луг, настоящая зелёная лужайка.
— Под всей этой красотой монтируем куски настоящих труб, канализацию, ливнёвку, силовые кабели, проводим свет, интернет, все коммуникации, — я выдохнула. — Но всё это скучно, поэтому вносим эмоциональный элемент.
— Корову, — засмеялась художник. — Альпийский луг, простите, я увидела бурёнку.