— Вы можете войти, остальные пусть ждут в машине.

— Но…

— Приказ хозяина, — безапелляционно поставил точку в разговоре второй парень.

Ведищев, знаком показав своим, что все в порядке, влетел в здание и остановился на пороге. В доме творилось странное: по помещениям сновали парни, вынося из центрального холла мебель, раздвигая посередине огромный стол, расставляя вокруг стулья и громоздя посуду. С окон снимались занавеси, и молодая женщина в белом переднике, торопясь, подшивала черные драпировки, лежащие прямо на полу. Зеркала в прихожей были занавешены. Отовсюду раздавались команды, звучавшие почти по-военному:

— Нести в кабинет!.. Поставить сюда!.. Взяли!.. Левее!.. Правее!

Руководили перестановками несколько человек, остальные выполняли их распоряжения беспрекословно и моментально.

— Куда цветы? — раздалось над ухом дантиста. Он отпрянул. В помещение стали вносить корзины с белыми цветами. Это были огромные, небывалые, кипенно-снежные гвоздики, искусно помещенные каскадами в корзины, перевитые черными лентами. Всего внесли двадцать таких корзин. Ничто не придавало холлу такого ощущения торжественной скорби, как эти прекрасные цветы.

Ведищев стоял как громом пораженный, наблюдая за суетой, царящей в доме. Наконец, откуда-то сбоку, где виднелась в углу чугунная винтовая лестница, к нему направился мужчина в песочном костюме. У мужчины было смуглое лицо, темные густые волосы и раскосые серьезные глаза. Он подошел к Олегу, подавленному увиденным.

— Камиль Рашидов, — сказал подошедший, опережая мелькнувшую догадку, и протянул руку.

— Олег Ведищев, — ответил дантист, пожав сухую узкую ладонь.

— Пойдемте, она наверху, — Рашидов направился к винтовой лестнице, по дороге он тихо говорил: — Рафик не хочет отдавать тело Аллы. Он собирается провести свой собственный похоронный ритуал. Это должно стать объединяющим для всех мероприятием. Потом тело сожгут. Вам разрешено присутствовать.

Олег тихо ахнул. Оглянувшись на всех этих молодых мужчин в доме и сообразив, что у него нет никакого оружия, он понял, что пробиться силой невозможно. Да и будь у него пистолет в руках, чем бы это помогло? Вон их сколько!

— Для этого, — шепотом пояснил Камиль, опустив глаза, — врач и придумал аномальную пневмонию.

— Атипичную, — поправил Олег, думая совсем о другом.

Наконец лестница выкружила наверх, и дантист попал в гигантскую комнату, занимавшую весь этаж и обставленную с варварским великолепием. Ту самую комнату, где Олегу довелось провести такие сладкие и опасные несколько часов жизни. А вот и тот самый ковер под западным окном!

В комнате, возле кровати, стояли сам Ханмурзаев, его верный Ахмед и Дима Калашников. При виде Ведищева глаза Рафика будто покрылись пленкой, как у крокодила, который притворяется спящим, настороженно следя за жертвой. Он молча ждал, когда все подойдут поближе. Потом милостиво кивнул, отошел к одному из столиков с диванами и сел. Ахмед стал за спинкой дивана, позади своего повелителя.

— Пусть он спустится в машину к остальным, — распорядился Рафик, ткнув перстом указующим в сторону Калашникова. — Дайте ему денег.

Дима направился к выходу.

— Все в порядке, один час, — сказал он тихо Олегу, проходя мимо.