— Значит, вы что-то нашли? — терпеливо спросил Мейер.

— Истории этой уже лет двенадцать. Неужели вы считаете, что тут могут обнаружиться какие-то следы?

— А что делать, если у нас вообще ничего нет? — сказал Мейер. — Вот мы и решили попробовать.

— А кроме того эти междугородные разговоры ведутся не за ваш счет, а за счет города, так ведь? — сказал Крислер и расхохотался.

— И это верно, — сказал Мейер после приличной паузы, в глубине души рассчитывая на то, что за этот разговор как раз заплатят власти Лос-Анджелеса.

— Ну, в общем, дело обстоит так, — сказал Крислер, когда оба они насмеялись вволю, — с этим арестом вы были совершенно правы. Мы действительно взяли их за нарушение, предусмотренное статьей 11500 нашего штата. Фамилия у девчонки была тогда, правда, не Закс, она у нас числится как Тина Карин Грейди. Как вы полагаете, это вам подходит?

— Скорее всего, она у вас проходит под своей девичьей фамилией, — сказал Мейер.

— Я тоже так решил. Их прихватили на квартире в северной части Голливуда с двадцатью пятью пакетиками героина, что по весу составляет более одной восьмой унции, хотя в нашем штате это не играет никакой роли. Здесь у нас нет нижнего предела, ниже которого наступала бы административная ответственность. У нас, если тебя прихватили с любым количеством порошка, который при анализе окажется наркотиком, ты автоматически предстаешь перед судом. У вас там немного иначе все, я знаю.

— Совершенно верно, — подтвердил Мейер.

— Во всяком случае, парень этот уже прочно сидел на игле, у него рубцы были на обеих руках. А эта девчонка — Грейди — выглядела совсем свеженькой и такой хорошенькой, что просто трудно было понять, что у нее могло быть общего с таким типом. Она заявила, что и не подозревала, что имеет дело с наркоманом, заявила, что он пригласил ее к себе на квартиру, а затем насильно сделал ей укол. У нее и в самом деле не нашли следов от уколов, за исключением одного-единственного на руке в районе…

— Погодите-ка минутку, — сказал Мейер.

— Да? В чем дело?

— Значит, вы говорите, что эта девушка утверждала, что он силой заставил ее сделать укол?

— Да. Она говорила, что он сначала напоил ее допьяна.

— А это не он потом подтвердил ее алиби?

— А как вы себе это представляете?

— Ну, не заявил ли этот мужчина, сам, добровольно, что он является толкачем и что это он насильно сделал ей укол?

Крислер опять заразительно расхохотался.

— А видели ли вы когда-нибудь наркомана, который объявил бы себя толкачом, а потом был бы готов мотать срок за распространение наркотиков? Да вы шутите!

— Эта девушка говорила своему врачу, что этот человек спас ее от тюрьмы.