– Вызовите скорую, – оборачиваясь к парням, прошу я.
Замечаю круглый табурет, сделанный из пня.
– Садись, – приказываю я Юрию. Он с недоверием смотрит на меня. У меня по-прежнему в руках пистолет, и он решает не задавать вопросов. Вергилий находит какую-то тряпку и укрывает ей пленницу. А потом толкает Рика в спину, и они поднимаются по лестнице.
– Теперь ты даешь мне противоядие? Я выполнил все твои условия, – беспокоится Юрий.
– Конечно, – заходя ему за спину, говорю я. Кладу ему на колени список убитых им девушек. – Подержи.
Приставляю пистолет к виску Юрия и прежде, чем он успевает среагировать, нажимаю на спусковой крючок. Опускаю оружие, на котором видны частицы пороха. На бумаги летят кровавые брызги. Тело Юрия заваливается набок. Я прижимаюсь спиной к стене и закрываю глаза. Все кончено.
В кабинете Нила пахнет табаком и лимонами. В открытое окно летит шум сада и стрекот кузнечиков. Я в какой раз перечитываю новость о том, что
дело сезонного маньяка закрыто. Девушка, что находилась у него в плену, пришла в себя и дала показания. Сейчас проверяется список жертв, который Юрий составил перед смертью. По версии следствия, новоиспеченный губернатор признался в преступлениях и покончил с собой.
Усмехаюсь этому. Знаю, что к такому выводу пришли, благодаря связям Рика. Нашлись и те, кто решил, что это неправда. Происки конкурентов. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Да, иногда на меня накатывают сомнения, и я боюсь, что ошиблась, убив Юрия. Возможно, из него можно было выжать еще информацию. На кого он работал? Что имел в виду, когда назвал моего отца «сыном Бога»? Но что-то мне подсказывает, что много бы узнать не удалось. Жалею лишь, что я не спросила про его другой список – кого он еще должен убить. Скорее всего, такой у него был. Теперь эта мысль не дает мне покоя. Ну надо же так ошибиться! О чем я только думала? Как могла упустить такую деталь?
Дверь открывается, и в кабинет вваливается Вергилий с двумя чашками кофе. Ставит их на стол и плюхается в кресло. Он нервничает и не может этого скрыть. Сегодня Нил должен сказать ему о том, какое наказание для него выберут: тюрьма или отправка на работы в другой мир.
– Ну, как, чувствуешь облегчение? – спрашивает он. – Ты ведь добилась, чего хотела.
– Алиса меня никогда не простит, – вздыхаю я. – Я хотела с ней поговорить, но она не желает меня видеть.
– Дай ей время. Она еще маленькая. Потом поумнеет и все поймет. А когда прослушает запись… Все будет хорошо.
– А к маме меня не пустили, – вздыхаю я.
– Следствие хочет чистоты показаний, ничего удивительного, – отпивая кофе, говорит Вергилий. – Не волнуйся. Скоро ее отпустят.
– Ты какой-то подозрительно добрый.
Вергилий улыбается и опускает голову. И я понимаю – прощается. Наверное, я должна почувствовать облегчение, что мы теперь долго не увидимся, но чувствую только тоску.
– Думаешь: другой убийца будет охотиться за мной? – спрашиваю я. После слов Юрия моя паранойя выросла до небес, и теперь в любом дереве я вижу киллера.
– С моей стороны будет нечестно тебя обнадеживать светлым будущим, – отвечает Вергилий. – Мы с Риком проверили биографию Юрия, его связи, и не нашли ничего подозрительного. Сейчас проверяем семьи убитых им девушек, и это займет тьму времени, но, может быть, что-то прояснит.
– Юрий считал, что мой отец жив.