– Совершенно ясно, что речь идет об особом свойстве, которое дульцы унаследовали вместе с генами от своих предков. Но чтобы объяснить себе этот феномен, они выдумали сказку про святого старца. С этого, между прочим, начинается любая религия.

– Вы, коммунисты, всегда норовите дать чуду рационалистическое объяснение.

– А какое объяснение устраивает тебя?

– Никакое.

Римо с Анной намекнули своему благодетелю, что не стоит выдавать их за своих брата и сестру, поскольку в это все равно никто не поверит.

– Брось, сестренка, – отмахнулся тот. – Ты крутила шуры-муры с доброй половиной из этих ребят. Они вас пропустят.

– Тогда идите вперед и попытайтесь им это втолковать, – сказал Римо.

Когда офицер ушел, Римо успокоил Анну, объяснив, что не успеет она и глазом моргнуть, как путь будет свободен.

– Тебе придется лишь чуточку подождать. Сейчас я все улажу.

– Что ты собираешься делать?

– Я покажу тебе чудо в духе Синанджу.

– Я думала, что Синанджу не чудо, а мастерство, шлифовавшееся на протяжении тысячелетий.

– Как сказать. Однажды я попробовал сразиться с призраком, и моя рука попала прямо в центр смеющейся Вселенной, – сказал Римо. – Разве это не чудо?

– Ты нарочно дразнишь меня.

Римо улыбнулся и, откинувшись на сиденье машины, приник к губам Анны в долгом нежном поцелуе.

– И опять ты дразнишь меня, – шепнула Анна.

Римо ничего не ответил, но почувствовал, как в нем вспыхивает желание.

На посту охраны, естественно, не поверили, что Римо – брат офицера КГБ, хотя последний и клялся в этом. Судя по описаниям, Римо был тем самым мужчиной, вместе с которым нелегально проникла в страну Анна Чутесова.

Римо приказали поднять руки вверх и в сопровождении конвоя вернуться к машине. В соответствии с приказом он и товарищ Чутесова должны быть доставлены в Москву.

Римо поднял руки, умудрившись при этом схватить за горло двоих конвоиров. Одно стремительное движение – и их позвоночники хрустнули. Третьего конвоира Римо легонько ударил в грудину, превратив его сердечную мышцу в гуляш. Офицер КГБ сказал своему «брату», что теперь им обоим крышка. Римо попытался его успокоить.