Крупинку счастья, океан забвенья…

Антонио Мачадо

За спиной я услышала радостные возгласы и знакомые голоса, обернулась и увидела Молиносов. Они по очереди обнимали Колю.

— Анхелес! Карлос! Вы встречаете нас? — вскричала я удивленно.

— Это все Владимир, — сказал Карлос и указал на незнакомца, которого я только что приняла за Святогора.

— Владимир? — растерялась я.

Коля тем временем обменивался рукопожатием с незнакомцем, и тот, представляясь, произнес:

— Рахманов. Владимир.

Ну, конечно, это же отец моего студента Алексея Рахманова. Начало всей этой истории стало всплывать передо мной, словно из глубоко забвения.

— Здравствуйте, Владимир Сергеевич! — вспомнила я его отчество.

— Елена Андреевна! Я для вас просто Владимир. — Он крепко сжал мою руку. — Да вы вся дрожите! Вы же в шортах и майке, а на дворе почти декабрь.

Он вновь напомнил мне Святогора — обликом, голосом, даже заботливостью.

— А мы их сейчас согреем, — деловито заявила Анхелес, извлекая из своего рюкзака теплую одежду для меня и Николая. Я растрогалась. И в эмоциональном порыве бросилась их обнимать всех по очереди.

— Откуда вы узнали? — лепетала я. — Как вы нас нашли?

— Об этом потом. И все по порядку. А пока надо вернуться к цивилизации, — твердо сказал Карлос. — Вам нужно тепло, уют, еда и сон. Это я заявляю вам как врач.

И мы, было, отправились по подземному ходу, удаляясь от стрелки, как вдруг Николай взвился:

— Погодите! А святыня? Я же не для того пропадал в одиннадцатом веке целых два месяца, чтобы теперь, вот так, ни с чем, спокойненько пойти отсыпаться!

— Коленька, сейчас мы не сможем забрать ее, — попыталась увещевать его я. — И потом она…

— Аленка, ты меня за дурака держишь, что ли? — возмутился брат. — "И потом она — не твоя" — это ты хотела сказать? Я знаю, что должен заниматься этим совместно с испанскими археологами. Но я должен убедиться, что она здесь, ну, по крайней мере, к ней есть доступ.

Наши друзья недоуменно взирали на нашу перепалку. Я вздохнула, понимая, что Николай не уйдет отсюда просто так.

— Я только взгляну, доступен ли вход в святилище, — смирился брат. — Я мигом.