— Возможно ли, что твоего ребенка подменили на Дамиана? — мягко спросил он. Это казалось единственным объяснением. — Ребенок, которого ты родила, когда-нибудь пропадал из виду?

— Нет, я… — Дивина замолчала и нахмурилась. — Ну, Абаддон ненадолго вынес его из комнаты, чтобы привести в порядок, но… он исчез за несколько мгновений до того, как вернулся с ним, закутанным в пеленки.

— Значит, этот Абаддон подменил твоего ребенка на Дамиана. Дамиан, должно быть, был ребенком Леониуса и женщиной без клыков. — Он вопросительно поднял брови. — А не было ли женщин-клыкастых, которые рожали примерно в то же время?

— Да, — пробормотала Дивина, выглядя побежденной. — У одного из них накануне родился ребенок.

Маркус кивнул. — Дамиан, вероятно, ее ребенок.

— Да, — согласилась Дивина и вдруг выпрямилась. — Но он все еще мой сын, Маркус. Я растила его, кормила грудью, заботилась о нем, учила его, целовала его исцарапанные колени. Я вырастила Дэмиана. Он мой сын.

— Мне жаль, что ты так думаешь, — печально сказал он, и она удивленно посмотрела на него.

— Почему?

— Потому что если Дамиан — тот самый человек, в которого стреляли несколько раз, в том числе и в сердце, и которого подобрали возле отеля в Торонто, то он хладнокровный убийца, без клыков, а не эдентат.

Дивина покачала головой еще до того, как он закончил. — Нет. Он не убийца. Я научила его…

— Если человек, которого ты утащила из отеля, Дамиан, то он убийца, — твердо сказал Маркус. — Он и несколько его сыновей убили нескольких женщин в Северном Онтарио, а затем похитили врача и ее сестру. Доктора сразу же спасли, но один из сыновей, кажется, ему было двадцать один, сбежал с сестрой. Человек, которого ты утащила, был схвачен на месте, где нашли мертвых женщин, но он тоже скрылся.

Он видел, как Дивина закрыла глаза, услышав эту новость, но продолжил: — Сестра, которая, кстати, была девочкой-подростком, была спасена вместе с парой других жертв из номера отеля, из которого ты увезла своего сына, а также из соседнего номера. И его звали Леониус.

— Ты это уже говорил, — с несчастным видом пробормотала она, а потом добавила: — Но Дамиан сказал, что он был там только потому, что двое парней занялись каким-то рискованным делом, и он должен был вытащить их из беды.

— Рискованное дело? — он прервал ее с изумлением: — Этих женщин резали, как щепки… и он хвастался, по крайней мере, одним из своих убийств доктору, которого они забрали. И, — добавил он тяжело, — одна из их жертв, молодая женщина по имени Ди, рассказала нам, как Леониус и его сыновья убили ее семью. Его не было рядом, чтобы вытащить их из беды. Он привел их туда.

Маркус дал ей время, чтобы переварить это, а потом сказал: — Все, что я сказал, правда, Дивина. Я бы не стал тебе врать. Ты моя половинка… и поверь мне, я хотел бы, чтобы это было не так. Потому что это значит, что ты изгой, и мы проведем остаток жизни, убегая и прячась.

Дивина с минуту тупо смотрела на него, а потом вдруг повернулась и направилась к двери.

— Подожди! Куда ты собралась? — позвал он, пытаясь освободить запястья.

Дивина не ответила, просто выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь. Выругавшись, Маркус оставил попытки высвободить руки из пут и начал дергать их, пытаясь разорвать ткань. Вместо этого на четвертом рывке он сорвал с кровати изголовье. Этого было достаточно. Маркус стянул веревки со сломанного дерева, быстро снял ткань с запястий и соскользнул с кровати. Затем он бросился к двери, но когда выбежал в коридор и посмотрел в обе стороны, там было пусто.

Маркус выругался и вернулся в комнату, намереваясь одеться и последовать за ней, но обнаружил, что дверь за ним закрылась… и была заперта.

— Блестяще, — пробормотал он, в ярости ударив кулаком по деревянной панели.