— Грипп у меня, а лампочка в туалете сгорела. Не жену же беременную отправлять?
— Проверь, — попросил бывший генеральный дядю Вадима и с широкой улыбкой подкатил к одетой в серый рабочий халат и белый платочек худенькой симпатичной продавщице лет сорока на вид. — Товарищ, а кто тут у вас самый главный кооператор?
— Так Лев Рудольфович! — энергично потыкала она рукой в сторону подсобки. — Позвать? — вопрос прозвучал с надеждой.
— Зовите, — одобрил Никита Сергеевич. — Но если через десять секунда вас обоих не будет здесь, вам поможет товарищ Герман.
Смерив Германа взглядом, продавщица вопреки ожиданиям не убоялась, а порозовела щечками и побежала в подсобку.
— Видал какая? — потыкал локтем в живот Никита Сергеевич ликвидатора.
— Жена не одобрит, — отмазался тот.
Хрущев переключил внимание на меня:
— Лев Рудольфович! — и подмигнул так неприятно.
— Наш недооцененный гений Даниил Хармс с огромным теплом относился к своим друзьям-евреям, коих было великое множество, — начал я решать еврейский вопрос. — В моем классе три еврея и две еврейки — чудесные ребята, о своем «еврействе» даже и не подозревают, просто фамилии странные. Окружающие тоже о том, что в их классе евреи какие-то есть не думают — дружат как со всеми. Даже неловко, если честно — один я на «Рудольфовичей» и «Изей» реагирую.
Из подсобки, обильно потея плешью и потряхивая пышной рыжей бородой, выбрался совершенно не похожий на еврея почти двухметровый мужик в сопровождении продавщицы.
— Садись, — велел ему Никита Сергеевич.
Мужик сел на стул за прилавком, почти сровнявшись в росте с бывшим Генеральным.
— Товарищ, вы тоже не стойте, садитесь, — улыбнулся добрый дедушка Хрущев продавщице.
Та уселась на лавку — стульев больше не нашлось. Посмотрев в окно, я увидел, как к нам бежит (буквально) очкастый седой интеллигентного вида мужик «за пятьдесят» в рабочем халате. А на улице минус двадцать, между прочим! На изрядном отдалении от «бегуна» шли дядя Витя и тройка рабочих — у последних в руках по ящику, а ещё им разрешили одеться.
Мужик влетел в проход и вытянулся по струнке. Старательно отгоняя одышку, поприветствовал дорогого гостя:
— Здравствуйте, Никита Сергеевич.
— Имя? — невежливо спросил тот в ответ, демонстративно любуясь торшерами на полках — типа витрина.
— Зырянов, Тимофей Юрьевич, директор, — представился мужик.
— Родину продаем на кооперативной основе, гражданин Зырянов? — поинтересовался бывший Генеральный.