– Когда мы ее допрашивали, она до бесконечности повторяла: «Мы не читаем “Гардиан”, мы читаем “Дейли мейл”»[112]. И стояла на этом, как скала.

Я улыбаюсь, но по-доброму – это все от обостренной совести Верити, а такое на нашей работе надо культивировать.

– Не думаю, чтобы это что-то значило, Эверетт. Она могла найти ту газету или купить. А может быть, «Гардиан» уже лежала в том контейнере. В таких делах всегда остается масса невыясненных мелочей – от них можно сойти с ума, если вовремя не остановиться. Так что пусть тебя это не беспокоит. Мы арестовали того, кого надо. Да и вообще, кто еще, по твоему мнению, мог это сделать?

Констебль поднимает на меня глаза, а потом вновь опускает их:

– Наверное, вы правы.

Какое-то время мы сидим молча, а потом Верити встает и улыбается мне:

– Спасибо, босс.

Сказав это, она направляется к участку. Сначала медленно, но, пока я наблюдаю за ней, ее шаги становятся все быстрее и быстрее. И на ступени уже поднимается та самая Эверетт – проворная, уравновешенная и объективная.

Что же касается меня, я с трудом поднимаюсь на ноги, иду к машине и направляюсь в сторону объездной дороги. Проехав по ней пять миль, сворачиваю направо с Кидлингтон-Хай-стрит и оказываюсь перед небольшим бунгало, покрытым штукатуркой желтого цвета. По обеим сторонам двери расположились два снежных сугроба, а сад полон ярко раскрашенных игрушек для собаки. Женщине, которая открывает на мой звонок дверь, лет сорок. На ней мешковатый джемпер с Арана[113] и брюки от тренировочного костюма. В одной руке она держит чайное полотенце. Увидев меня, женщина широко улыбается:

– Инспектор, как мило! Я вас не ждала.

– Простите, Джин, я просто проезжал мимо, вот и решил…

Но она уже приглашает меня войти:

– Не стойте на холоде. Вы к Гари?

– Это не официальный визит – я просто хотел посмотреть, как у него дела. И пожалуйста, зовите меня Адам.

– Приятно, что вас это все еще интересует, Адам. – Женщина опять улыбается. – Они с Филом отправились в парк играть в футбол. Хотя мне кажется, собака уверена, что все это делается только ради нее. – Она вытирает руки о полотенце. – Подождите минутку, я поставлю чайник. Они должны вот-вот вернуться. Фил будет очень удивлен. – Еще одна улыбка. – С вашего последнего приезда мы закончили комнату Гари – если хотите, можете взглянуть.

Джин исчезает на кухне. Я несколько мгновений стою неподвижно, а потом делаю шаг вперед и распахиваю дверь. Стены увешаны плакатами с футболистами, под кроватью валяются разноцветные носки, а пододеяльник на ней – с эмблемой «Челси». Здесь же стоит «Икс-бокс» и лежит пачка коробок с играми. В общем беспорядок. Нормальный, веселый ежедневный беспорядок. Хлопает дверь, которую распахнула Джин. В руках у нее две кружки с чаем.

– Ну и как вам? – спрашивает она, протягивая одну из них мне.

– Мне кажется, что вы отлично справились, – отвечаю я. – Но я не только про обстановку. Все это – как раз то, что ему требуется. Обыденность. Стабильность.

Хозяйка садится на кровать и разглаживает пододеяльник рукой.

– Все это не так сложно, Адам. Ему просто необходимо ощущать любовь.