Одри Мария Хилли.

Секреты и ложь

История Одри Марии Хилли — одна из самых запомнившихся историй маленького городка Америки 1950‑х годов. На первый взгляд — белые заборчики, все чисто, светло и весело, но за радужным фасадом таятся секреты гораздо более темной природы. Ко времени, когда 12 января 1983 года Одри Мария Хилли была арестована, ее жизнь стала такой мрачной, полной таинственных историй о двойняшках, о неожиданных пожарах, о сфабрикованных некрологах и трагических болезнях крови, что вполне естественно было бы подумать, что весь этот дикий материал был сочинен нестандартно мыслящим американским кинопродюсером Дэвидом Линчем.

Одри Мария Хилли родилась 1 июня 1933 года в маленьком фабричном городке Блю Маунтен. Северная Алабама, во время Beликой американской депрессии. Блю Маунтен не был живописным городком, основной его достопримечательностью являлись хлопковые фабрики. На одной из них работали родители Одри Марии, Хью Фрейзьер и Люсиль Мидс. Они вели тяжелую жизнь вместе, как могли, наскребая на жизнь, и не принимая ничего на веру. Когда родилась Одри Мария, Люсиль не могла позволить себе оставаться дома и ухаживать за ребенком, поэтому она вскоре вернулась на работу, оставляя Марию (так дома называли ребенка) с родственниками. Говорят, Мария была любимым ребенком, которому давалось все, что ее родители могли себе позволить. Они вылезали из кожи, чтобы девочка всегда была хорошо одета и накормлена, что нельзя было сказать о других местных ребятишках. Они твердо решили, что их дочь должна иметь лучшую, более легкую жизнь, чем пришлась на их долю. Помня об этом, когда Марии исполнилось двенадцать лет, старый Фрейзьер решил переехать из Блю Маунтена в немного больший, более космополитический город Америки.

В то время как Блю Маунтен был лишь рабочим районом, в Аннистоне проживало множество владельцев заводов и промышленников. Он также гордился хорошо оборудованной школой, что было особо важно для Фрейзьера, потому что в Блю Маунтене образование, особенно для девочек, было никудышным. Марию записали в среднюю школу, где ее вскоре заметили. Она была умной, хорошенькой девочкой, которая упорно занималась. Мария также вступила в несколько различных школьных клубов, в том числе в клуб «Будущие учителя Америки» и «Коммерческий клуб», который гордился тем, что сводил вместе «деловых женщин будущего», особенно привлекая таких, которые хотели идти в дальнейшем на секретарскую работу. Мария стала популярной среди своих сверстников и обзавелась множеством обожателей, но ее внимание привлекал лишь один юноша.

Фрэнк Хилли стал первой детской любовью Марии. Он тоже был популярен в школе, но происходил из хорошей семьи Аннистона (у него было две сестры, Фрида и Джуэл), поэтому мать Марии пыталась отговорить дочь от этой связи.

После окончания средней школы Фрэнк сразу же ушел на флот. То было время между окончанием Второй мировой войны и началом войны в Корее, и молодого рекрута вскоре направили в гарнизон Гуама. Находясь вдали, Фрэнк, будучи ревнивым человеком, очень переживал, что Мария может встретить кого-нибудь еще, и поэтому в мае 1951 года, когда Марии исполнилось восемнадцать лет, они поженились. Позже Фрэнка направили дослуживать на флоте в Калифорнию, а Мария осталась в Аннистоне. После окончания средней школы, она переехала к мужу. В 1952 году Фрэнка перевели в Бостон, и снова Мария последовала за ним. Вскоре она забеременела, и, так как служба Фрэнка на флоте заканчивалась, пара решила вернуться в Аннистон, где обзавелась домом. Они оба быстро нашли работу, Фрэнк — в корабельном отделе компании «Литейный стандарт», а Мария — в качестве секретаря. Жизнь казалась идеальной. Хилли были обеспечены всем, чего американская семья среднего класса могла только пожелать, и такое счастье обещало длиться вечно. 11 ноября 1952 года родился первенец Фрэнка и Марии, Майкл Хилли.

Если на поверхности все выглядело радужным, то изнутри начали появляться трещины, в особенности финансовые, так как Мария Хилли имела склонность тратить большие суммы денег. На деле все началось еще тогда, когда Фрэнк находился в Калифорнии и присылал свои чеки домой, Марии, чтобы она клала их в банк. Вместо этого жена тратила их, ей постоянно требовалось докупить еще одежды, улучшить мебель, поставить современное кухонное оборудование. Фрэнк зарабатывал деньги, а Мария покупала что-нибудь новенькое. Вместо того чтобы решиться и начать контролировать расходы, Фрэнк посчитал, что легче дать Марии поступать по-своему. Она хотела самого лучшего, так пусть получит самое лучшее. Кроме того, он преуспевал на работе.

Пока деньги поступали с двух сторон, у Марии с Фрэнком не было проблем с оплатой счетов, покупкой детям всего, что им было нужно (к тому времени у них появилась еще и дочь — Кэрри), то есть они жили в достатке, если не сказать в роскоши. Однако расточительность Марии постепенно подтачивала семейный бюджет и Фрэнк, наконец, решил вмешаться. Но вместо того чтобы одуматься и умерить траты, Мария Хилли наняла почтовый ящик и стала адресовать свои счета туда, чтобы муж не видел, как много она тратит. Счета множились, как и размеры кредитов, которые некоторые магазины ей охотно предоставляли благодаря тому, что она была женой Фрэнка и, следовательно, ей можно верить. К 1974 году долг Марии перерос все разумные пределы и стал равен сумме, которую они с Фрэнком зарабатывали. В их отношениях наметилась трещина, и положение обострялось еще тем, что к этому времени Фрэнк начал болеть.

Фрэнк Хилли, который не имел ни одного дня пропуска работы по болезни за всю свою жизнь, теперь часто страдал приступами тошноты. Он также постоянно чувствовал утомление и с трудом поднимался с постели по утрам. К маю 1975 года он обратился к врачу, но хотя ему прописали схему приема лекарств, ничто, похоже, не могло облегчить его страданий и тем более избавить от болезни. Фрэнк к тому же узнал, что у его жены роман с одним из его боссов, Уолтером Клинтоном. «Однажды мне стало плохо на работе, — рассказывал Фрэнк Хилли своему сыну Майклу, — и я рано пришел домой. Твоя мать была в постели с Уолтером Клинтоном»[6]. Будучи человеком не скандальным, Фрэнк Хилли решил все забыть и ничего не обсуждать ни тогда, ни позднее. Кроме того, Фрэнк чувствовал себя таким больным, что не имел сил ругаться с Марией. Именно в это время она начала лечить мужа уколами. Фрэнк Хилли, объясняя ситуацию своей сестре Фриде, сказал, что уколы были частью его лечения, того, что назначил доктор. Но, несмотря на все усилия, здоровье Фрэнка не улучшалось. Наконец его положили в госпиталь, где поставили диагноз — инфекционный гепатит. Доктора были абсолютно сбиты с толку симптомами болезни Фрэнка. Они не понимали, что с ним, и в результате его состояние быстро ухудшалось. Майкл Хилли, который к этому времени уже женился и учился в Христианском колледже в Атланте, едва смог узнать отца. И физически, и умственно Фрэнк стал другим человеком. Он то терял сознание, то приходил в себя, ужасно страдал от головных болей, приступов тошноты и иногда от страшных и странных галлюцинаций.

Фрэнк Хилли умер 25 мая 1975 года. Диагноз инфекционный гепатит ни у кого не вызывал сомнений, и меньше всего у семьи. Через два дня после смерти Фрэнка похоронили на кладбище Фореслоун Гарденс.

Став вдовой. Мария получила страховку за жизнь мужа. Это не была огромная сумма, она составляла 30 тысяч долларов, но, если бы ее вложить с умом, она могла бы быть вполне достаточной. Однако, никогда не ограничивавшая себя в тратах, Мария купила новый автомобиль, новую одежду и ювелирные украшения. Она также потратила много денег на подарки детям, и когда ее сын с молодой женой, Тери, переехал жить в свой район, она пригласила их жить с собою. В это время с Марией Хилли жила также ее мать, Люсиль, которой вскоре после смерти Фрэнка был поставлен диагноз — рак. Кэрол Хилли также еще жила дома. По идее всех их могло бы связать и даже сплотить пережитое горе, однако, как ни печально, в реальности ничего подобного не происходило. Мария и Кэрол постоянно ругались; они не могли, или не хотели, смотреть на вещи одними глазами, и кроме того, Мария в поисках душевной поддержки полностью оперлась на Майкла. Это не помогало ее взаимоотношениям с женой сына, которая, переехав в дом свекрови, чувствовала себя все хуже. Тери Хилли четыре раза забирали в госпиталь, пока она жила с Марией, и дело закончилось выкидышем. В конце концов, Тери с Майклом нашли собственную квартиру, но в ночь перед тем, как они собирались переехать в свой новый дом, в доме Марии произошел пожар и, к ужасу молодых супругов, Мария, Кэрол и Люсиль переехали вместе с ними.

Там кошмары не закончились. В следующие несколько месяцев огонь стал постоянным спутником Марии. Например, когда дом Марии был готов к вселению, сгорели апартаменты, примыкающие к квартире Майкла и Тери, задев их жилье тоже. Майклу и Тери пришлось переезжать назад вместе с Марией. Разыгрывалась какая-то черная комедия, только без веселья. Дальше стало еще хуже.

В январе 1977 года Люсиль Фрейзьер умерла, и за этим последовал непрерывный ряд все более странных событий, сосредоточившихся именно в доме Хилли. Сразу после смерти Фрэнка Хилли, Мария заявила о ряде мелких краж из дома. Теперь, когда умерла Люсиль, воры принялись за старое. Кроме того, Мария заявила также об утечках газа, а в одном случае заявила даже, что обнаружила в туалете холла пожар. Вдобавок ко всему у соседки Марии, Дорис Форд (от дома которой у Марии были ключи), также начали случаться мелкие неприятности. Она рассказала полиции о множественных утечках газа в своем доме, а еще обе женщины начали сообщать о странных телефонных звонках, которые донимали их в любое время дня и ночи. Все это было слишком странно, слишком много оказалось совпадений. И все-таки, хоть полиции и удалось проследить, что несколько беспокоящих Дорис звонков поступило с той фабрики, где работала Мария, не нашлось достаточно улик, с которыми Марии можно было бы предъявить что-либо существенное.

В 1978 году Мария с Кэрол решили переехать во Флориду и жить там с Майклом и Тери. Но план не удался, и вскоре после возвращения в Аннистон она с дочерью переехала к сестре Фрэнка Фриде.

С тех пор как умер Фрэнк, Мария Хилли, по-видимому, очень хорошо прочувствовала, как много может случиться в жизни неладного, и поэтому оформила несколько различных страховых полисов. Они включали страховку от пожара, от рака и от краж, а также страховку жизни. Но самое странное, что Мария составила полисы страхования жизни обоих своих детей.

Кэрол Хилли почувствовала себя плохо примерно с апреля 1979 года. Хотя она никак не связывала свою болезнь с болезнью, которой страдал ее отец, она также испытывала приступы тошноты и все нарастающую усталость. Ее также постоянно рвало. Симптомы болезни со временем не ослабевали, они все сильнее давали о себе знать. Не желая признавать поражение, Кэрол решила переехать в собственную квартиру. В конце концов, ей всего девятнадцать лет, и для нее было очень важно получить некоторую независимость и встать на собственные ноги. Но она не учла такого мощного фактора, как свою мамочку которая постоянно приходила в ее квартирку, делая вид, что заботится о дочери. Мария готовила для Кэрол, покупала ей лекарства, беседовала о ней с докторами, сделав себя абсолютно необходимой. И все-таки, несмотря на несколько курсов лечения в региональном медицинском центре Аннистона, здоровье Кэрол не улучшалось. Именно на этом этапе лечащий врач Кэрол предложил Марии показать дочь психиатру из Бирмингэма, доктору Джонз Элмору. По рекомендации доктора Элмора Кэрол положили в психиатрическую палату Карравайского особого госпиталя. В то время это казалось слишком серьезным шагом, но впоследствии оказалось, что такой шаг явился счастливым спасением. Когда Мария Хилли вернулась в Аннистон, она получила не только выплаты по нескольким страховкам, но также возобновила ряд сложных взаимоотношений и открыла большое количество быстрорастущих счетов.